Некромаги

Когда нашла лесной ручей, то ощутила счастье животного, вода — жизнь. Мука не будет такой долгой, как ожидала, заживление пошло быстрее. Только чем стремительнее отступала боль, тем скорее пустоту заполняла горечь. Я лежала в траве и смотрела на звездное небо, которое Толлю вздумалось мне обязательно показать, как будто мы, оба южане, никогда его не видели… самое страшное знать — никто не придет. Меня не ищет отец — он умер. Не ищет Толль — он умер. И даже проклятые спасатели не искали — потому что дождь размыл кровавые следы бегства. Я осталась одна.

* * *

Почти закат. Солнце ушло к горизонту и било мне в глаза через стебли осоки. Авария с автобусом и пытка болью сейчас — небо и земля в сравнении, потому что я знала: он придет. По-иному ненормальный — мой Нольд, зверь и спаситель.

Я перестала воспринимать далекие звуки, сузив восприятие до своего пятачка, и услышала шорох и шаг, только когда они раздались совсем близко. Руки тронули за плечо и за шею, тело аккуратно и медленно развернулось, отдав в нижнюю часть обжигающей волной потревоженных ран.

— Коробка… коробка…

Я зашептала главное, пока не отключилась, и чувствуя себя по-идиотски счастливой в этот момент. Глаза у Нольда горели как два аквамарина, как два бездонных голубых неба, и воздух вокруг стал таким же кристально ясным и чистым. Без сомкнутого пространства я вдруг смогла ощутить его и сделать вдох настоящей свободы… он кивнул, и положил руку на живот. Под ребра въехало нечто яркое, — вспышкой покоя, и тьмы без мучений.

* * *

Очнулась я тоже во тьме. В мокром и тесном плену с одним маленьким окошком для дыхания. Застонала.

— Ноль…

— Слышу… Ева, потерпи, не успел я за два часа. Почти приехали.

Ян тоже здесь. По вернувшимся звукам, запахам и вибрации движения поняла — я в машине, завернутая во что-то плотное, лежу даже не на сиденье — а на полу. Как-то вытащили, как-то спрятали и вывезли. Еще минуты пути…

— Ян, следи, чтобы не видели…

Как ни старался бережно, я губы изгрызла, лишь бы не закричать. Перетерпела перенос из машины куда-то в дом. Писк электронного замка, подъем, снова звук двери и шаги стали глуше — в стенах квартиры. Развернули меня на мягком.

— Воды…

Ян исчез, вернулся с бутылкой и, придержав голову, дал осторожно напиться.

— Ноль, Троица точно не нужен?

— Нет. Ева, придется переждать, пока смогу снова отключить. Подряд нельзя.

— Да нормально все… было и хуже… Я сигаретницу потеряла, и сумка с вещами осталась там.

— Не о том думаешь. — Буркнул Ян, убирая подушку и выравнивая меня на кровати. Добавил, опять съехав на обращение в третьем лице, давно с ним такого не было: — Надо ее в угол поставить, как залечится. На сутки минимум, чтобы в приключения не ввязывалась.

Сочетание боли и радости в голове сходились волнами и хотелось противоположного — посмеяться и зареветь. Нольд вооружился ножницами и стал срезать одежду. Даже кеды надрезал по шнуркам и краю, чтобы вынуть ступни с меньшим сопротивлением. На обнаженку перед мужчинами мне было плевать.

— Твою ж Праматерь… Пигалица…

— Не все так плохо. Точно без Троицы обойдемся. — Нольд накрыл простыней. — Не буду тебя трогать, пока в сознании. Выжди. Стерпишь?

— Сказала же, все нормально… я выносливая. Только поите, воды много надо.

Потихоньку, маленькими глотками, я уговорила еще литр. На этот раз Нольд держал голову и наклонял горлышко, а Ян ушел звонить. Из-за двери слышался голос и отдельные слова. Что-то быстро решал, действовал, раздавая указания — то ли команде, то ли что-то по полицейским делам.

— У меня время вышло, надо ехать. Напарник на дольше не прикроет никак. Ночью вернусь. С аварией будет сложнее, но сделаю все, что смогу. Ева, кто выжил, сейчас в больнице — сбегут вряд ли. Опознаешь потом тишком, есть среди мужчин или нет тех самых, что устроили это все.

— Конечно.

— Спасибо, Ян.

— Ноль, за такое не благодарят. Я же не одолжение делаю.

Тот с усталой усмешкой кивнул, проводил, а когда вернулся, я попросила:

— Не сиди здесь, оставь одну. Мне так лучше будет.

— Хорошо. Мне все равно нужно съездить за всем необходимым.

Он уехал, вернулся быстро, но сразу не зашел, только еще через час — дал попить. А потом наклонился:

— Пора. Уснешь, а проснешься собранная. Я Инквизор, я знаю, как работает регенерат, все сделаю правильно. Не бойся.

И надавил под ребра.

Глава двадцать пятая

Когда я проснулась ночью, при свете маленькой лампы, то обнаружила себя чистой, голой и наполовину в «гробу». Больничные фиксаторы были как две колоды на ногах, заползали на бедро и часть живота полукоробкой, фиксируя подвздошную кость. Под спиной жестко, под головой, и плечи мягко зафиксированы скрученными полотенцами. Лежала почти распятая, прикрытая простынкой, только руки на свободе и шеей могла крутить.

Гудело, зудело и горело все так сильно, что поразилась — Нольд на самом деле идеально собрал кости. Регенератор работал бешено.

Одиночество было не долгим. Он зашел в комнату, сверившись с часами и подгадав пробуждение точно:

— Ты как?

— Как в печи. Через три дня встану. Я должна рассказать…