Некромант

Пришлось следовать за ним. Гаврила, придерживая молчащую Леру, то и дело икал. Пару раз он даже пытался что-то сплюнуть. Это и понятно, ведь угрозу напоить его остатками мёртвой воды Ламбрант всё же успел воплотить перед поездкой сюда. Во-первых, так стриптизёр будет покладистее. Во-вторых, лишится сна. В-третьих, в любой момент, пока действует водица, его можно использовать в качестве эксплоратора.

Когда Андрей добежал до развилки с несколькими светлыми памятниками, Павлов заподозрил, что бес загоняет его к источнику усопших. Не самое удачное место для ведения переговоров, но вблизи такого количества мёртвой воды Ламбранту ничего не страшно. Тем более он знал эти окрестности как свои пять пальцев, ведь частенько гулял здесь на протяжении последнего года.

Однако дальше люпастор идти побоялся, заскулив перед комплексом склепов. Это странно, учитывая, что тут никто не похоронен. Все постройки здесь были кенотафами в память нескольких полярников, погибших ещё в советское время. И, видимо, одноглазый бес не нашёл ничего лучшего, чем спрятаться там.

— Рыков, взять! — скомандовал Павлов, но впервые за непродолжительное время общения с ним питомец опасливо пригнулся к земле и завернул за спину хозяина.

— Так ты и есть тот самый жуткий тип, которого все так боятся? — раздался из глубины склепов хриплый девичий голос, и на аллею вышла Женя, помахивая флейтой.

Ламбрант улыбнулся и присел в реверансе перед Доминам Комеденти. Сомнений, что это именно она, не возникло, ведь позади неё поблёскивали на лунном свету черепа.

— Я думала, ты будешь как-то пошире и с трезубцем, — продолжила Дольсон, посмотрев на его колоритную «свиту», но сарказм быстро прошёл, когда она узнала своих сокурсников.

— Думать это твоё конституционное право, — парировал люциферит, насчитав четыре скелета вокруг своей противницы.

— Никто и не сомневается в моих правах, — промолвила Женя, поправив капюшон. — Что ты сделал с Андрюхой и Гавриком? Почему они вообще здесь?

— Ты же умеешь думать, — усмехнулся Павлов, показав шипы на своих перчатках, — попробуй запустить в своей малюсенькой головке очередной мыслительный процесс.

— Андрей? — обратилась она к Рыкову, который всё так же прятался за люциферитом. — Что с тобой?

— Слышь, может, ускоришься уже? — предложил ей Нетленкин. — Быстрей обменяемся, быстрее спать ляжем…

— Проходи, — отступила Доминам Комеденти вместе со скелетами и указала на кенотафы, — тебя там ждут…

Павлов без раздумий последовал туда. В конце концов, к чему устраивать драку и разбивать этот хлипкий отряд мертвецов, если убить их хозяйку таким образом не выйдет.

Из щелей одного из ложных склепов с каменным бородатым изваянием на крыше шёл слабый зелёный свет. Видимо, глупый Борисов не придумал ничего другого, как забраться внутрь через узкую нору. Ламбрант же знал это место лучше и нащупал среди кирпичей деревянный рычаг. Через секунду конструкция перед ним с треском опустилась, и в ноздри ударил тошнотворный запах. Впрочем, к тухлой воде люциферит давно привык и даже активно ею пользовался. Поэтому, ничуть не смутившись, прошёл внутрь. Нетленкин, всё так же икая и придерживая Леру, последовал за ним. Рыков, пару раз гавкнув на скелеты, забежал туда на четвереньках.

Едва очутившись в кенотафе, Ламбрант увидел сидящих на земле перед чёрным ручейком пленников Аделарда. Свою мать с растрёпанной причёской он узнал сразу, а вот Тронина пришлось вспоминать где-то с минуту, чтобы понять, кто он, а главное, как он здесь очутился. Странно, для чего бесу понадобился этот бездарный следователь?..

— Ну и где наш инвалид по зрению? — небрежно поинтересовался Павлов у Жени, которая заглянула в склеп. — Неужели опаздывает даже на стрелку?

— Я за него сойду? — с ухмылкой уточнила художница, стоя во входном проёме.

— У тебя нет даже рожек, — подметил Ламбрант. — Ты вообще случайный человечек на этом празднике смерти. Может, всё-таки свалишь, пока не поздно?

— Вау, а мне сказали, что без этой фигни ты не захочешь вообще болтать, — парировала Дольсон, махнув флейтой. — И что я вполне могу лишить тебя твоих рожек в один момент…

— Ну, это великий талант — уметь слышать. Далеко не любой смертный может этим похвастаться. Некоторым придуркам родители всю жизнь что-то говорят, а те их не слышат. А ты, смотри-ка, услышала практически с первого раза, да и не кого-то там, а самого настоящего беса! Хоть и калеку…

Павлов выглядел настолько бесстрашно со своей глумливой ухмылкой, что Жене просто не терпелось отдать его на съедение скелетам. И плевать, что помещение довольно тесное для поединка и что пострадают другие, непричастные ко всему этому лица. Поэтому Дольсон пригубила флейту и попыталась оглушить присутствующих, однако грохочущий звук ударил поверху и растворился в темноте кладбища.

— Н-да, — покачал головой Ламбрант, глядя на недоумённое лицо художницы. — Заставь дурочку богу молиться…

— Заткни уже свою пасть! — рявкнула Женя и попробовала вновь поиграть на флейте.