Некромант против тьмы

– Снарядите телеги! – приказал он. – Лес рубят. Понадобится вывезти древесину.

Приказ был выполнен с завидной скоростью, и вскоре в сторону леса потянулся караван пустых телег. А им навстречу – первая телега, груженная лесом.

Ожидая, пока она приблизится, Прохор во все глаза глядел, пытаясь рассмотреть, кто выжил и вернулся.

– Хоть бы Митька, – шепнул он.

Но вот телега приблизилась настолько, что можно было пересчитать спицы в колёсах. А поверх брёвен в ней, вопреки всем надеждам, ехал некромант. Его самодовольная морда сияла, что начищенный бок самовара.

Прохор скривился и презрительно сплюнул на землю.

– Сгинул Митька. Жаль-то как. Хороший пацан был. – Он повернулся к ожидающим его людям и скомандовал: – Некромант едет! Готовьте второй столб и верёвки! – И хлопнув по рукояти меча, добавил: – А тёмного я беру на себя!

* * *

Место казни оборудовано по высшему разряду. Даже крестьяне с вилами стоят в три ряда вокруг кострища, словно почётный караул. Когда только успели?

– Прохор! Это ещё что такое? – спрашиваю я, когда телега равняется с бывшим главой деревни.

Прохор выглядит настроенным решительно. На нём военный доспех, а в руках меч. Точно так же он встречал меня на подходе к Малой Молотне.

Скольжу взглядом по толпе деревенских, выискивая стрелков и мечников. Но нет, ни тех, ни других не видно. Или их не видно, но на самом деле они здесь? Гадать не хочется, потому что не хочется прогадать.

Прохор указывает острием меча на Лейлу, трепыхающуюся в путах, и зычно провозглашает:

– Это казнь! Жестокая, но справедливая!

– Что она опять такое натворила? Отложи казнь. Давай решим всё полюбовно.

Бежать развязывать Лейлу я не спешу. Во-первых, около её кострища стоит пацан с зажжённым факелом. Мало ли, напугаю мальца, а он факел и выронит – прямо в солому. А мне потом придётся в пекло лезть, чтобы упыриху от столба отвязывать. А во-вторых, «это же Лейла» [ТМ]. Пока меня не было, она могла натворить столько гадостей, сколько мне и не снилось.

Я даже не исключаю мысли, что после того, как Прохор мне всё расскажет, я сам брошу факел в солому под девушкой.

Тёмных, порой, и правда, проще убить, чем прокормить. И общаясь с Лейлой я всё чаще прихожу к этой мысли.

– С тёмными переговоров не ведём! – твёрдо отвечает Прохор.

Ну, это я уже заметил: сначала стреляете, потом спрашиваете.

Я спрыгиваю с телеги, помогая себе магией так, чтобы пролететь по воздуху и приземлиться сразу около Прохора. В толпе раздаются охи-ахи. Чего я, собственно, и добивался. Пора жителям Молотни привыкать, что Прохору нашлась достойная замена.

– Давай поговорим, Прохор. Опусти меч. Что мы тебе сделали?

Восприняв мой вопрос серьёзно, Прохор начинает перечислять наши с Лейлой «грешки». И моих в его списке не меньше, чем у упырихи.

– Ворота порушил! Деревню без защиты оставил!..

– Так! Стоп! – перебиваю я Прохора и указываю себе за спину. – Для ворот новые брёвна я привёз. И тёмный лес, между прочим, излечил.

Частично, конечно, но про это Прохору знать незачем. Рано ещё.

– Митька где? – хмуро спрашивает Прохор и обвинительно тыкает в мою сторону мечом. – Всё? Нет больше Митьки?

– На погрузке телег твой Митька остался, – отвечаю я. – Лесорубы валят, пилят и носят. Он присматривает. Он у тебя парень, вроде, толковый… Исполнительный.

Я нарочно делаю паузу между словами и вижу, что Прохор намёк понимает. Его взгляд темнеет.

Да, старик, я знаю, какое на самом деле задание ты поручил своему Митьке. А ты теперь знаешь, что я это знаю. И мы оба знаем, что выполнить это задание у парня не вышло.

Но Прохора это не устраивает.

– И вот ты здесь, – сквозь зубы цедит он.

– И вот я здесь, – подтверждаю я недобрую для Прохора весть. – И Митька твой цел. И лешие присмиреют. Уж об этом я позаботился. – Я поворачиваюсь к жителям деревни и громко, чтобы они точно поняли, что я для них сделал, добавляю: – Отныне лес безопасен!

В толпе слышится шорох разговоров. Некоторые люди опускают вилы.

Так-то лучше!

– Разве ты не этого хотел? Разве не за этим меня в лес отправлял? – спрашиваю я, обращаясь к Прохору, и чуть понижаю тон. – Разве не обещал ты мне награду за эту работу?

– Ах ты награды захотел? – зло шипит Прохор. – Да никогда тёмному не бывать главным в Молотне! Только через мой труп!

Он поднимает меч выше. А я и не против.

Выпрямляюсь перед Прохором во весь свой гигантский рост и исполняю любимый трюк: пускаю пламя из ноздрей. Ух, как мне нравится эффект! Прохор заметно бледнеет, а меч в его руках начинает подрагивать.

– Ну что, подерёмся? – с задором спрашиваю я, разминая кулаки – каждый размером с человеческую голову.

– М-может, сначала поговорим? – заикаясь, спрашивает Прохор.

Он дрожит всё отчётливее, а затем внезапно вонзает в меня меч и что-то проговаривает вполголоса. Как будто бы заклинание. Лезвие меча вспыхивает ровным голубым светом. Я застываю на месте и чувствую, как меня распирает… смех.

– Вот ты дурень, Прохор! – хохоча восклицаю я.

Слегка поворачиваюсь, и меч вылетает у Прохора из рук. Я выдёргиваю острие из тела и бросаю на землю. Рана мгновенно затягивается.