Некромант-самоучка, или Форменное безобразие

Здесь оказалось на удивление тихо и сухо, хрустел под руками сухой слой иголок, смолой пахла сосна. Где затаилась теневая, нашел не сразу, ибо зависла она над его головой, прижавшись к стволу дерева и телом и ушами и вот из этого положения ответила:

— Хозь-зяин, ты в руках держал сборник советов для охотника не нежить. И про псов там была целай-я глава.

— А сведения из книги? — поинтересовался он тихо, все же подобную информацию предварительно надлежит на полигоне перепроверять, а не на учениях использовать.

— Не-а.

— Они испытаны ею лично?

— Не-е.

— Тогда зачем мы здесь сидим? — прорычал он.

— Сейчас проверим! — заверила теневая, прислушиваясь к буре снаружи.

— Ты в своем уме? Мы находимся в условиях максимально приближенных к реальным! Если нас найдут…

— Врь-ряд ли. У нее отец охотой промышляет и всь-ся их деревенька вместе с ним. И пока никто не помер.

— А может, никто с шипастыми псами, пока и не сталкивался? — резонно заметил метаморф.

На мгновение кука замолчала, а затем…

— В этом случае используем план Б.

— Какой? — Многоликий нутром ощутил, как всего в паре метров от них застыл представитель высшей нежити, огромный черный шипастый пес.

И теневая ухмыльнулась, промурлыкав:

— Бой дадим.

Давать его, в смысле бой, уже не хотелось, ибо командир взвода не шутил и призвал отнюдь не фантомов. В это мгновение метаморф младшей ветви рода Дао-дво мысленно дал себе зарок — найти дарителя куки во что бы то ни стало и отплатить… за лопоухое "добро". Потому что возместить убытки надо ибо само оно, добро, предшествующего владельца признать не желало. А отблагодарить уже очень хотелось, приблизительно так же, как и Сумеречную, опять ввязавшуюся во что-то.

Первый лавовый поток прошелся по нервным окончаниям многоликого во время утренней тренировки, второй сейчас, когда последний пес, бегущий на встречу Графитовым, остановился чтобы осмотреть борозду, сохранившуюся близ мерзлой лужи. Ощущая запах проползшего там Дао-дво, он прижал уши, вздыбил шипы на спине, зарычал и застыл. Принюхивался долго, но схрон с многоликим и кукой не определил. И когда пес решил уйти во тьму и догнать сородичей, Гера опалило. Стон метаморф сдержал, а скрежет собственных зубов заглушить не успел.

А дальше рык, треск дерева над головой и пасть, стремящаяся вцепиться в горло. Удивительно, но Гер отбился, не покидая лежбища из иголок, и все благодаря подсказкам куки. Увернулся от пасти, схватил тварь за крайние массивные шипы и обломал их, заставив нежить съежиться, а затем и отступиться от добычи. Со скулежом псина скрылась в темноте под довольный голос теневой:

— Дя! Не соврала Намина в запись-сях!

— Ч-что? — вопросил метаморф, не разжимая зубов от боли. Пусть внутренняя вспышка угасла столь же неожиданно, как и появилась, но раны, нанесенные шипастой тварью, только сейчас сообщили о себе. — То есть твои рекомендации…

— Из той самой тетради! — подмигнула теневая, продолжая всем телом прижиматься к стволу сосны. — Вот мы и проверили их подлинность.

— Таррах! — ругнулся многоликий.

— Дя-дя, сама в полном восторге.

— Да что б… — не сдержал своей злости метаморф, думая о том, как проучит Сумеречную, которой на месте не сидится.

И в это мгновение в строй его мыслей ворвался тихий шепоток:

— Хозь-зяин, следуй ты инструкции и шею ей скрути, она бы через десь-сять минут регенерировала…

— Кто? Намина? — не понял Гер, чем вызвал тихий хохот у теневой.

Ее тонкое тельце раздулось в грудине, как шарик, хвостик дрогнул, уши захлопали, и нежить разразилась громогласным "хи-хихя!". На последнем звуке отлепилась от сосны, шмякнулась на иголки и, схватившись лапками за грудь, просипела:

— Ой, не могу… Ой не могу… Такой сильный и такая бь-бяка!

— Кука, тихо! Мы в тылу.

— Дя, не шипи ты! — взмолилась нежить, всхлипывая. — Нет тут никого! Командир ваш не знает, что делать с обезумевшим псом, противник давно позади, об остальных шипастых и думать не стоит.

Кричи не кричи, не услышат ничего.

— Это еще почему? — настороженно спросил метаморф. Уж он был в курсе повадок этих тварей.

— Зань-няты! — хихикнула теневая. — Они наших бьют…

— Что?!

— Ой, — тварька перестала смеяться и перевернулась на брюхо. — Ой-ой, они же не фантомы! — Прищурилась выжидательно, ушами повела и застыла неподвижно. — Хозь-зяин, ты это…дальше ползи, а й-я пойду, проинструктирую Графитовых!

Лопоухая исчезла. А он пополз, решившись с тыла выкрасть муляж, затем обойти вторую группу и сдать секрет командиру взвода, до завершения этого дня. Но попался на месте преступления. И как не попасться, если по нервным окончаниям растекается лава, принятый оборот слетает словно дымка, и вместо мышки полевки в круге света оказывается скрючившийся от боли метаморф. Его появление в пещере противника вызывает ажиотаж и отборную ругань, которой мало кто может объяснить, как разведчик прорвался через строй шипастых псов.

В этой ситуации у Гера было два варианта действий: сбежать и надеяться, что охрану они не усилят или остаться, раз уж прорвался, и изнутри найти новый выход. Он выбрал второй и попал на допрос.