Некромант-самоучка, или форменное безобразие

— Это почему же твой? — не претендуя, скорее с иронией спросила вторая. — Ведь не ты его первой заметила. Не ты подкармливала сдобой. Не ты просила его помочь с факультативом. И не будь у тебя меня, ты бы так и не узнала, что Герберт Дао-дво порвал со змееволоской…

— Да-да-да! — недовольно отмахнулась наглая девица и полезла во внутренний карман костюма. — Но я единственная, кто сварил приворотное! — провозгласила она, продемонстрировав флакон с запрещенным составом.

— Ты с ума сошла?! Если Нваг-нваг Севой увидит, нас из академии, как Дульку, выгонят!

— Не увидит, я подготовилась, — хмыкнула начинающая уголовница, сдернув с себя какой-то медальон. Артефакт в ее руке полыхнул синим пламенем и создал огненный шарообразный полог над кроватью, ее обитателем и двумя проходимками в белых костюмах.

От их самонадеянной наглости у меня глаза стали вдвое больше, а руки прямо-таки зачесались прикоснуться к шеям этих умниц и получить двадцать четвертое и двадцать пятое обвинения в умышленном нанесении вреда. Жаль, но проявить я себя не могла: это бы увеличило количество моих недоброжелателей, нарушений и ранений. Подойти к пологу и остаться невредимой я так же не сумею, в отличие от куки, которая внутри. Сидит на полупривязи под кроватью, беззвучно хлопает ушами и, пританцовывая на месте, силится что-то сказать.

«Довяжь-жи», — чудится мне, киваю и завершаю обряд, прерванный метаморфом и его поползновением. Едва связь нежити и ее хозяина стала прочной, теневая вдохнула полной грудью, встряхнулась и как вскинется черным кошмаром из чьего-то сна… Судя по лицам застигнутых на месте преступления, отпетые нарушительницы были готовы от страха умереть. Девчонки истошно завизжали, запрыгали, а затем принялись кидаться в тварюшку всем что ни попадя. Кука же с явным удовольствием увернулась от пустой вазочки для цветов, от журнала посетителей, блюда с иглами и подушки, легко поймала флакон с приворотным зельем, а затем и медальон, что поддерживал полог. Магическая защита тут же подернулась дымкой и растворилась, и я отчетливо услышала, как новоявленная хранительница многоликого гаркнула:

— Пошли вон, идиотки!

Они не ушли, они сбежали, и я тоже попыталась, все же выбранный нежитью кошмар был впечатляющим. Рваные крылья, зубастая пасть, огромные кошачьи лапы и колючий хвост, а еще кровавый загривок, от которого в разные стороны летит не то жижа, не то настоящая алая…

— Стоять-ть! — скомандовала кука, и от грозного рыка этого чудовища я чуть не врезалась в резко захлопнувшуюся дверь. — Повернись немедль-ля!

С трудом заставила себя обернуться, медленно открыла глаза и выдохнула с облегчением, теневая приняла свой обычный лопоухий вид, хвостиком махнула, чтобы я ближе подошла.

— Н-ня! — И в мои руки перекочевали медальон и приворотное зелье неизвестного происхождения. — Дарю в благодарность за хозь-зяина, — прошептала тварька. И, коснувшись моих пальчиков носиком, легла на плечо рыжего. — Теперь иди.

И я пошла, как заводная кукла, со стеклянным взглядом и ощущением внутренней опустошенности. Если мое обучение так весело начинается, что же будет дальше? И как ни удивительно, долго ждать не пришлось.

Призрачный старичок Севой объявился подле меня и ворчливо сообщил:

— Вот и вышел твой кредит на нарушения. Так что готовь медные для расчета. — В его руках появился свиток, и хранитель академии, по воздуху скользя следом за мной, торжественно зачитал: — За нарушение комендантского часа, нападение на кадета, лишение его сознания и пресечение свободы посредством нежити обязую тебя, Наминка, уплатить в бухгалтерию академии сто медяков.

Остановилась, заторможенно спросив:

— И по вашим расчетам, это все? Вы что, не видели, что другие творили?

— Ты о Герберте? Как по мне, ему достаточно и поцелуя, — ухмыльнулся старичок и потер призрачную, но явно ноющую грудь. — Или думаешь повторить?

Устало покачала головой, показала ему трофейные склянку и медальон, дождалась, пока дух с интересом потянет предметы на себя, и пошла дальше по коридору.

В спину незамедлительно полетело удивленное и чуть встревоженное:

— Откуда такое добро?

— А догадайтесь. Сможете — я счет оплачу, а нет, так вы увеличите мне кредит вдвое.

— Вот это молодежь, вот это замашки, — ворчливо посетовал Севой.

— Под стать академии.

Этой ночью мне не спалось. Вначале чудилось, что Дао-дво врывается в комнату, хватает меня за шею и со злобным рыком прижимает к стене. Но вместо того, чтобы разодрать или высечь, как ранее обещался, закрывает злющие глаза и начинает целовать. И холодея от ужаса, я не знала, что меня пугает больше, его ярость или страсть. Но зря это меня волновало, ибо неопределенность страшнее всего. Именно из-за нее я проснулась на рассвете в холодном поту, мучимая одной единственной мыслью: «Так рыжий узнал меня? Да или нет?» Лучше бы нет. Но что делать, если да? Ведь всего за один день он с раздетого Бруга меня стянул, от разгневанной Амиддарии защитил и застал в процессе привязки к нему теневой. Милостивый боже, мне после такого точно несдобровать, прибьет как пить дать!