Некромант-самоучка, или Смертельная оказия

Мгновение. Я помню точно, что прошло всего лишь мгновение и домик сотрясло, а затем… Не знаю, как они успели, но я неожиданно оказалась снаружи со всеми своими вещами, стоящей на холодном ветру и взирающей на то, как уютный домик с красной крышей вспыхивает голубоватыми разрядами молний, разламывается на куски и уходит под землю, сопровождаемый довольным рокотом фурий. Черные тени с блестящей чешуей, смертоносные и неуловимые. И я вижу их в ночи потому что разруха и пожарище объединяет целый квартал окраины, где ранее стояли такие же уютные и домики, как мой.

Тяжелый вздох вырвался невольно.

— Уходим, — приказал Равэсс и, закутав меня в одеяло, взмыл вверх. Перелет был коротким, разговор на сон грядущий еще короче. К моменту парни уже разместили меня в одной из четырех спален нового двухэтажного домика, внесли вещи в спальню, и удалились, оставив принца для назидательных бесед. Правда, Его Высочество меня не отчитывал и не ругал, всего лишь посмотрел сурово сверху вниз и потребовал:

— Из дома без сопровождения ни ногой.

— Но…

— Сумерька… — начал принц, но я ему договорить не позволила.

— Объясни почему. Просто объясни. Пожалуйста. С остальными вопросами я так и быть до утра повременю.

— Городок полон соглядатаев, — сжалился он.

— И что с того? — я зевнула, кутаясь в одеяло и поглядывая на свою новую спальню, теплую мягкую кровать, одеяло, подушки… — Подумаешь смотрители.

— Соглядатаи, Сумерька, агенты короля и не только, — поправил меня принц и как родной брат, потрепал по голове. — Спать ложись, пропажа. Завтра рано вставать, выслушивать нотации и не только.

Однако едва он улетел, лечь мне не удалось. Они забыли котенка! Маленького кроху с бронзовой шерсткой и невинным взглядом… Поиски теплого комочка среди моих вещей и долгие призывы пушистика привели к тому, что спать я легла лишь через час в расстроенных чувствах. И неожиданно он появился! Возник из ниоткуда, плюхнувшись на мою кровать, и замяукал, подбираясь ближе.

— Вернулся! — в первое мгновение подумала, что мне показалось, а потом, что я придушила зверька от счастья. Даже послышалось сдавленное: «Пусти!».

— Что-что? — А он закашлялся, и затем с удвоенной силой замурчал: — Какой ты милый.

Ласковый. Хорошенький!

Я была уверена, все ужасы этого дня позади и поглаживая кроху уже почти забыла о невероятных происшествиях, как вдруг…

— Сумеречная, Таррах тебе в глотку!

Милостивый Боже за всеми событиями я совсем забыла о рыжем Дао-дво, скорой нашей встрече и ее крайней нежелательности в виду быстро развивающегося бешенства у Гера. А как еще объяснить едва меня не оглушивший рык многоликого: «Лжешь. Я собственной шкурой чувствую!»? Или, например, его непереносимость котенка и предложение открутить крохе голову?! Да ни за что! Если у него аллергия, пусть лечится и не делает из меня котоубийцу! И только я решилась все это ему сказать, как вспомнила, что успокоительное сегодня не брала. Как представила, что он ощущал за эти сутки, так дурно стало. Вот теперь он меня без разговоров убьет! Не зря смертники его опасаются.

— Ой, я забыла! Я забыла! Прости, пожалуйста. Я действительно совсем забыла, — отложив в сторону котенка, побежала искать нужный состав. — Право слово, день тяжелый суматоха со сборами и… — Тут я искренне пообещала, что более он не вспомнит о котенке, а метаморф чуть ли не зубами скрипит.

— Намина… — Вот от гнева даже имя мое вспомнил! — Мне плевать, что ты сейчас сделаешь, но чтобы этого кота в комнате не было. Поняла?

Я оглянулась на застывшего пушистика и расстроено протянула:

— Да, — даже не представляя, куда деть малыша.

— Исполняй, — рявкнул рыжий и отключился.

А дальше как в поговорке: «Легко сказать, но сложно сделать». Котенок сопротивлялся изо всех сил и не желал спать в ванной, на балконе, в сундуке у кровати или на подоконнике дальнего окна. Фырчал, сердился, жалобно мяукал, вновь и вновь предпринимая попытки сесть мне на шею. Маленький террорист два часа не поддавался уговорам, не хотел ни пить, ни есть, смотрел жалобно и требовал свое. Честное слово, не был бы таким маленьким, посчитала бы, что он тот еще вредина, прощелыга, шантажист и доброго отношения не достоин. Но так как он всего лишь капризный кроха, измученная я со всеми удобствами закрыла его в кладовой, предусмотрительно наложив на дверь сеть некроманта, звуконепроницаемое заклинание, ловчую. И весьма удивилась по утру, не обнаружив пушистика на месте, заклинания есть, котенка нет.

— Сумерька, — Бруг пришедший меня будить спросил с усмешкой: — ты почему там застыла? Возрожденного духа увидела? Или потеряла вчерашний день?

— Потеряла, — прошептала я, — но не день. Котенка.

— Игрушку?

— Нет, живого.

Все еще золотисто-рыжий и улыбающийся Тугго замер и воздух носом потянул, посмотрел на меня, затем в пустоту кладовой, медленно вскинул брови.

— Галлюцинации с утра в начале тренировок… это что-то новенькое. — И аккуратно развернув меня к себе, произнес: — Сумерька, здесь не может быть котят. Тем более живых. Вся местная живность — это нежить или плотоядная фауна весьма недружелюбная, надо сказать.