Некромант-самоучка, или Смертельная оказия

Вначале серая твердь камня, затем холод пещер окутали нас, стало зябко и тревожно, но Гард продолжал идти вперед и вскоре мы, невесть каким образом, оказались в кладовой. Колбасы, соленья, копчености, уловив пряный запах трав и пищи мой желудок взбунтовался, напоминая о себе, а Тиши ругнулся, напоминая о требовании молчать. Но что я-то?! Лишь возмущенно хлопнула ресницами. У меня, к слову в голове до сих пор звон стоит, желудок словно бы колит изнутри что-то тяжелое и тупое, перед глазами то четкая ясность, то белесый туман, все тело болит, и я ощутимо хромаю. А этот Га-р-д, мало того, что отругал, так еще ускорил наше продвижение сквозь стены. Вот еще одна кладовая, винная, погреб, кухня, сервировочная, столовая маленькая, столовая большая, обеденный зал, просто зал, возможно приемный… Я вздрогнула, увидев знакомые узоры из костей и многочисленные зеркала, грифон нахмурился.

— Проклятье! Свернул не туда. — И быстро, так словно бы нас кто-то мог заметить повел меня назад.

Н-да, все действительно познается в сравнении. Я смотрела на красивый профиль грифона и думала о том, что Дао-дво, то есть рыжий… Гер совсем не сволочь. И он не просто добрый и внимательный, а потрясающий. Пусть рычит и ругается, обещает высечь, обучает на опытном примере, посредством пахабных, хорошо прорисованных картинок, а также словесных пинков и подначек, целует невесть с какого перепуга, смотрит жгучим взглядом, обещающим убить — расчленить, а затем почему-то зажарить и съесть. Но он бы никогда, ни за что не тащил бы меня хромающую за собой. Заметил бы мое состояние, кратко пожалел, поднял на руки и перенес куда надо, не заставляя наматывать круги.

И вот опять обеденный зал, большая столовая, теперь маленькая, следом сервировочная комната с множеством шкафов и стеллажей с посудой. В ней Тиши оставил меня на целую минуту и, как назло, у столика с провиантом, который вот-вот должны были выкатить в малую столовую или еще куда. Я долго сдерживала себя, целых тридцать секунд, а потом, плюнув на скромность, воспитание и опасность, подняла крышку ближайшего блюда и стянула из-под него кусочек с чем-то умопомрачительно пахнущим. Это был тост, обжаренный с двух сторон, покрытый жирным паштетом, грибным соусом и листом салата с мелкой красной ягодкой в черешке. Я съела его, не заметив, а затем также незаметно для самой себя потянулась взять второй. Вот только блюдо открыла не то, узрела хвосты амебы и гарнир, нахмурилась, и тут же вернула крышку на место. Еще один невероятно вкусный тост нашелся быстро, но есть я его не стала. Закуска зависла в паре сантиметров ото рта, в то время как мысли мои витали вокруг ошибочно поднятой крышки, вернее под ней. Меня что-то смутило, насторожило, напугало и не отпускало. Но что?

Мгновение, и я вспомнила, что меня так взволновало. Гарнир. В нем была амеба, живая амеба размером с ноготок мизинца. Милостивый Боже! Если эта дрянь в теле приживется, то прости прощай носитель! И никто даже понять не сможет, от чего несчастный захворал. Желанный тост улетел в ближайшее открытое окно, туда же и его бессовестно съеденный собрат. Перегнувшись через подоконник и вытирая рот рукавом, я еще некоторое время сомневалась в своем решении, а затем поступила так, как этого требовала моя совесть. Вернулась к провианту и закатала рукава.

— Сумеречная! — объявившийся рядом грифон схватился вначале за голову, потом за меня, оттаскивая от столика. — Ты ненормальная некромантка!

— Зато нормальная целительница, — стряхнула с рук остатки поисковиков и, выкинув в многострадальное окно недоразвитую нежить в количестве десять штук, обернулась к грифону. — Я обследовала все блюда и даже питье, непригодные пометила рунами скоропортящихся продуктов. Теперь можем идти.

— Идти? — Светловолосый красавец мотнул головой, схватил меня за локоть и почти бегом понесся по коридору, примыкавшему к сервировочной. Прошипел: — Бежать! Ты только что сорвала многоходовку по свержению императора.

— Я… что…?

— То! Молчи уже безобразие.

— Но ты откуда знаешь? Ты участвуешь?

— Увидел.

— Так ты же дальше собственного носа не видишь, — припомнила я слова Гера.

— Вот три следующие минуты и увидел, — ответил Гард. Мы неслись сквозь дворцовые покои и помещения, сшибая подвернувшиеся под ноги вазы с цветами, пуфики, горшки, статуэтки, декоративные наросты стен, дверей и даже белокожую вампирообразную прислугу.

— Простите, — просипела, когда чуть задела хрупкую девчушку, неожиданно появившуюся из-за угла. Малышка отшатнулась, удивленно взглянула на нас круглыми красными глазами, а грифон зарычал сквозь зубы.

— Идиотка!

— Почему ты так… так груб? — дыхания хватало, лишь на короткие фразы, в боку колит, в легких жжет, правая нога подворачивается на каждом втором шагу. — Она не… не виновата.

— Да не она идиотка, ты! — Нет, это было уже совсем обидно, зачем оскорблять ведь я ничего плохого не сделала, всего лишь извинилась. И только хотела ему об этом сказать, он прошипел: — Только такая как ты, могла принять фантома за реальное существо и выдать ему наше присутствие и передвижение.