Некромантия для чайников

Грустно вздохнула, провожая взглядом плывущий к потолку фонарик. Прислушалась к печальной мелодии клавесина, которую наигрывала Нора, еще раз вздохнула, отгоняя воспоминания, и проследовала к столу, где расположились мама и дядя. Мама весело улыбалась, радость в ее глазах в последнее время не часто отражалась. Я тоже улыбнулась в ответ, и грустные мысли окончательно покинули мою голову.

– Эника, – вздохнула мама, когда я садилась за стол напротив нее, – как же мы волновались... – она оглянулась на дядю. Когда мама начинала говорить, что волновалась за меня, он по обыкновению говорил «да что с сделается-то» или «кому она сдалась, Трисс», но сейчас он с непривычной для меня доброжелательной улыбкой кивнул, но потом вдруг посуровел, взглянул на магистра и произнес:

– Подумать только, в нашем роду появился некромант, – а потом вдруг расхохотался. Я взглянула на полупустую бутылку с прозрачной жидкостью, и что-то мне подсказывало, что там вряд ли вода, а после на покрасневшее лицо дяди. Кажется, он изрядно пьян.

– Дайренн, – магистр осекся, отодвинул стул, – Аллиэнн, то есть, не некромант. У нее склонность к сфере огня, – он сел за стол рядом со мной. – Видели бы Вы ее взрывную волну, – улыбнулся он такой довольной горделивой улыбкой, будто забыл, что эту волну я применила против него.

– Даже так? – дядя удивленно приподнял редеющую бровь. – Ну, – он ополовинил свой стакан, втянул ноздрями воздух, еще сильнее покраснел, – вообще-то, я Вас имел в виду.

– Меня? – Дарриан махнул рукой мертвому подавальщику, а после сказал. – А разве мы родственники?

– Ну так... – дядя вопросительно посмотрел на меня, но договорить ему не дала мама:

– Урфис, ты торопишь события.

Стало неприятно, будто проглотила тяжелый холодный камень, и теперь он застрял где-то в животе. И даже воздушный пудинг, любезно поданный желтолицым мертвецом, уже не вызывал интереса, но, скрывая смущение, опустила взгляд к блюду, вяло ковырнув вилкой. Мало того, что слова Дарриана фактически означали, что между нами ничего нет, ну не мог же он реально не понимать, на что намекал дядя, так теперь еще и неразборчивой в связях девкой себя ощутила. Покраснела и через силу впихнула в себя кусок пудинга. Жевательный процесс хоть немного отвлекал от этих мыслей.

– Вечером мне нужно присутствовать на бракосочетании Арисси и Кроцелла, – вдруг перевел тему магистр, а я чуть не подавилась этим дурацким пудингом. – Мне бы хотелось, чтобы меня сопровождала ты, Дайренн.

– Хорошо, – только и смогла выдавить из себя.

Завтрак оказался приправлен напряженным молчанием. Не ощущая вкуса дотерзала пудинг, залпом выпила стакан сока и, сославшись на плохое самочувствие, отправилась к себе.

На пороге спальни меня ожидала Лаэш. Мертвая девушка улыбнулась, ободряюще сжала мою ладонь, а я не выдержала и обняла ее, тихо всхлипнув на ее плече. Она довела меня до кровати, закрыла дверь, потом поймала высунувшуюся из-под кровати Тинку и сунула мне в руки, мимикой и жестами настоятельно показывая, чтоб я принялась отчаянно ее гладить. И она права, кошка – лучше успокоительное для меня. Лаэш присела рядом, обняла за плечи, и мне, действительно, стало легче, и плакать совсем перехотелось. Мы просто сидели и молчали, гладили кошку, пока в дверь не постучали. Лаэш подбежала к двери первой, приоткрыла чуть дверь и жестами стала прогонять гостя.

– Лаэш, – послышался голос магистра, – впусти, пожалуйста.

– Пусть войдет, – попросила я, потому что уже в достаточной степени успокоилась, и переложила кошку на кровать рядом. Лаэш все же уступила, открыла дверь, впуская Дарриана, но сама не вышла, встала у двери, сложив руки на груди, показывая, что ситуацию контролирует она.

– Дайренн, – магистр опустился рядом, еще дальше отодвинув Тинку, отозвавшуюся недовольным мурчанием, – ты ведь не откажешь мне, если я попрошу присутствовать со мной на свадьбе Арисси?

– Нет, Дарриан, – голос мой прозвучал тихо, безжизненно.

– Может быть, расскажешь, что тебя беспокоит?

– А с чего Вы взяли, что меня что-то беспокоит?

Он глубоко вздохнул, взял меня за руку, переплетая пальцы.

– Пожалуйста, говори мне «ты». Мне больше тысячи лет, и каждый раз, когда ты обращаешься ко мне на «Вы», я вспоминаю, какой я старый.

– Хорошо, Дарриан. Буду говорить тебе «ты», – по правде, говорить мне не хотелось вовсе.

– Милая Дайренн, хоть я и забываю порою о своем возрасте рядом с тобой, он никуда не девается. И в виду своего немалого опыта, я отчетливо вижу, когда тебя что-то беспокоит. И даже догадываюсь, что именно, – он так хитро улыбнулся, что я смутилась.

– Ты ведь ничего не чувствуешь. Потому и живешь долго. Я читала об этом.

– Неожиданный поворот, – его бровь поползла вверх.

– «Дабы укрепить серебряную нить, маг сознательно убивает хемоу, а вместе с тем и все чувства, эмоции, страсти и желания, чистой волею связуя тхен и техрим», – процитировала я книгу.

– Откуда ты это узнала?

– Из книжки.

– Ох, – он выдохнул, отпуская мою руку, – и ты решила, что я, вот, такой моральный инвалид?

– Ну, так обретают бессмертие...