Некромантия для чайников

Все так же глядя на маму, подала руку магистру и вышла из брички. Невольно обернулась, оценив изящную карету. Интересно, что верх у нее был открыт, но находясь внутри, голову все так же приходилось пригибать. Украдкой улыбнулась магистру, оценив его иллюзию, и поймала удивленный взгляд мамы. Она так и замерла, скользя взором по моему лицу, платью, неловко поглядывая на Дарриана, все еще державшего мою руку.

– Представь меня, – шепнул на ухо лорд Эрсиэ, а я словно оцепенела.

– Эника? – первой отмерла мама. – Энн, что все это значит?

– Мама, – выдохнула я, – позволь представить лорда Дарриана Э... Кериато, мастера воды, – и замолчала, но магистр сжал мою руку, намекая, что главного я не сказала, – и моего жениха, – выпалила на выдохе.

– Как? – удивленно вздохнула мама. – Ты приняла предложение? Без одобрения главы рода?

– Глава нашего рода умер, – отчеканила жестко, не желая признавать главой дядю, а затем повернулась к магистру. – Дарриан, моя мама, госпожа Элотрисс Керен.

– Рад знакомству, госпожа Керен, – лорд слегка склонил голову, хотя не перед леди, вообще, не обязан был этого делать.

– Взаимно, лорд Кериато, – мама изобразила неловкий реверанс, было заметно, как руки ее дрожат. – Вы – маг? – робко поинтересовалась она.

– Да, мастер воды, – пренебрежительно ответил «мой жених».

– Мне следует просить разрешения у хозяина дома, прежде чем пригласить войти, – смущенно ответила мама. – Простите, – и скрылась за калиткой.

Я крепче сжала руку магистра, усилием воли подавляя разгорающееся пламя ярости в груди. Одно упоминание о дяде вызвало приступ гнева, такого, что кровь закипела.

– Не злись, – шепотом сказал некромант, – а то спалишь все поместье.

Дядя не заставил себя долго ждать. Вылетел навстречу с видом разъяренного колобка. Лысая голова раскраснелась, ноздри расширились и, казалось, что из них сейчас повалит пар. Ой, мрак, и как я могла бояться этого несчастного толстяка? Он на бегу застегивал камзол, как всегда не первой свежести, тяжело дышал, а краснел с каждой минутой все сильнее. Вот-вот и закипит, как чайник, забытый на огне.

Я же стояла, широко улыбаясь, едва сдерживаясь, чтобы не захохотать в голос. А магистр сохранял ледяное спокойствие, будто ничего не происходило.

– Знаете ли Вы, лорд... – он тыкнул толстым, похожим на колбасу, указательным пальцем в нашу сторону.

– Кериато, – подсказал магистр, не выражая никаких эмоций.

– Лорд Кериато, – он словно выплевывал слова, столько яду в нем было, – Аллиэнн не может стать Вашей невестой без моего благословения! Да пребудет с Вами Свет! – последние слова прозвучали как проклятие.

– Мне как-то ближе темнота, знаете ли, господин Керен, – совершенно спокойно произнес магистр.

Я думала, что краснеть дяде уже некуда, но его лицо налилось еще большей краской, он стал багровым, даже маленькие злобные глазки порозовели, а лысина покрылась испариной. «Теперь точно закипел», – подумала, не удержалась и хихикнула.

– Она обещана другому! – взревел дядя, – Я уже задаток за нее взял!

– О, поверьте, я гораздо состоятельнее любого, кому бы вы ни продали мою Аллиэн.

– Сколько?! – да, деньги – это единственное, что интересует дядю.

– Урфис, – тихо окликнула дядьку мама, стоявшая все это время за его спиной, но тот не обратил внимания.

– Сколько?! – повторил дядька.

– А во сколько бы Вы оценили свою племянницу, если бы, скажем, продавали ее не мне даже, а тому, кто противен Вашей вере? Некроманту, например? – ой, мрак, что-то задумал магистр, неспроста такие вопросы.

– Тысяча золотых! – прорычал дядя, даже не сомневаясь.

– Урфис! – попыталась воззвать к дядиному благоразумию мама.

Лорд Эрсиэ извлек из кармана кристалл, тот в мгновение засиял лиловым светом, и я услышала слегка искаженное звучание голосов:

«А во сколько бы Вы оценили свою племянницу, если бы, скажем, продавали ее не мне даже, а тому, кто противен Вашей вере? Некроманту, например? – Тысяча золотых!»

Голоса хоть и были искажены звукозаписывающим кристаллом, но все равно остались узнаваемы.

– Вот и все, господин Керен. Думаю, в Ордене запись оценят по заслугам.

От красноты дядиной головы не осталось и следа. Он в момент побелел, даже посерел, втянул голову в плечи и молча удалился.

– Куда же Вы, господин Керен? – крикнул магистр.

Дядя застыл, но не обернулся. Так и стоял спиной к нам, с силой втягивая ноздрями воздух, так громко, что его сопение слышно было на весь двор. Не знаю, о чем он думал, но Дарриан вытащил из кармана тугую пачку ассигнаций.

– А как же тысяча золотых? – усмехнулся магистр. Дядя обернулся, нетвердой походкой подошел к лорду и... взял деньги! Ох, мрак, это ж до какой степени нужно быть жадным!

– Спасибо, – пробормотал он, пряча купюры за пазуху, – она, – кивнул на меня, – Ваша.

– Урфис! – воскликнула мама уже в который раз.

– Молчи, глупая женщина, – рявкнул дядька и снова попытался скрыться в поместье.