Некромантия. Задачи и упражнения

Вампир странно повел головой, будто принюхивался, а потом, чуть прищурившись, уставился куда-то поверх моего левого плеча.

Скучала, сокровище мое?

– Рада была увидеться, Дан, мне пора, – я резко развернулась и направилась обратно в отделение.

Глава 6

Ясен подпирал винтажный столб с треснувшей светсферой. Я на всякий потрогала затылок. Топора там не было. Жаль, было бы чем тюкнуть. В черную форменную мантию припекало, но я поежилась от взгляда. Прохожие обтекали некроманта, как провал в мостовой. В каком-то смысле они были правы – сквозь него тянуло гранью. Когда я поравнялась с ним, он сбросил “отрицание”. Прикосновение, озноб, шаг в пустоту. Мелькнула призрачная дымка изнанки и мрак грани и тут же снова – воздух и свет. Мои лопатки касались бугристой каменной стены в проулке. Его колено вклинилось между моих, рука скользнула под воротник, сжала плечо – когти в кожу. Поцеловал в основание шеи, как укусил.

– Обжиматься в подворотне? Какая прелесть.

– Ну ты и язва, – довольно осклабился он, отрываясь от моей шеи.

– Что надо, Холин?

Он молчал и смотрел насквозь, я казалась себе хрупкой, как стекло старой масляной лампы. Кое-где меня было видно на просвет, а кое-где закоптилось.

– Ты пахнешь усталостью и чьей-то окончательной смертью.

– Извини, в душ не успела, надо было предупредить

В следующий миг я уже лежала носом в затхлую субстанцию грани, горло драло от пепла и перья лезли наружу, сыпля искрами. Ясен держал меня за ошметки лент, и я чувствовала, как их корежит судорогой от того, что он не дает им развернуться.

– Нужно было отдыхать, а не гонять не-живых по городу, – снова ткнул меня носом, как нашкодившего щенка, и отпустил. Я ударила еще толком не поднявшись. С разворота, шипастыми полотнищами, в которые собрались ленты за спиной и светом с обеих рук – охраняющим меня рунным обручем, распавшимся не то на серпы, не то на лезвия кос. И поймавшими пустоту. Ясен растаял тенью и снова собрался у меня за спиной, сомкнув отсвечивающие синевой и алым фаланги на моих запястьях прямо поверх ледяных печатей ограничения.

– Не дергай, тебя перекашивает, все три потока должны быть равнозначны, ровнее, иначе ограничители среагируют.

– Они мешают!

– Не мешают, просто сдерживают. Заново… Нет, не так.

И вошел, вогнал свою призрачную суть в мою.

За гранью не может тошнить, но было ощущение, что сейчас вывернет наизнанку.

А теперь. Давай. Уби… Заново. рай… Ровно. ся… Спокойно. Слушай. Прекрати сопротивляться, будто в тандеме в первый раз. С тобой – в первый, и это отвратительно. Будто меня ментально... В Корре тебе понравилось. Ровнее, опять в тень уводишь. В Корре я была не с тобой. Самообман. Сила убеждения. Убедишь меня, когда равномерно распределишь потоки, не потревожив… Иди в… Задела. Еще раз. Как скажете, магистр Холин.

И ударила, как учил, тремя потоками. Одновременно

Другое дело.

Закрылся и вытолкнул меня в мир. Я снова была в проулке. Одна. В ушах звенело и… хорошо, что я так и не поела, как собиралась. Было бы хуже. Запястья выламывало.

По самому краю прошла. Осторожнее, – прошептала бездна, пощекотала когтем жилку на шее и растворилась в тенях.

По самому краю. По острому зеркальному срезу. Угадай, где я? В каком из осколков.

Перед тем как вернуться в отделение, пришлось зайти переодеться и душ принять. И просто принять. Карамельный ликер без кофе – полный отврат, но от бабулиного чая уже откровенно тошнило, примерно как от Ясена, а нервы стояли дыбом. Тоже от него. И волосы. Но тут уж я сама. Сушила магией и сиреневым полотенцем. Вышла практически умиротворенная. Слегка нетрезвая, зато карамельками пахну.

Явилась.

Пристально посмотрев на меня, Пышко закатил глаза и полез за заначкой.

– Гарпия, что за цирк? Еще принесет кого, а ты тут вся такая умиротворенная, – гневно шипел он мне на ухо, пока я, даже в процессе сглатывая слюну, уплетала подвяленные колбаски, хрустко прикусывая огурцом. В соль макать можно было хоть со стола, хоть с пола. Суеверный хоббит уже все углы просолил, когда я с порога заявила, как мне хорошо, и как я всех люблю. Наверное остерегался, что эти “все” явятся с ответными любовями.

Но явился только Кастис и стал неумело, но умильно выпроваживать меня домой. Лисия мирно шуршала в кабинете несуществующего начальства. Подхолмсу кто-то позвонил, и он вышел. Потом высунулась рыжая, процокала каблуками, умудрившись ни разу не встрять в щель между досками, и нагло потянулась к чайнику. Из окошка приятно прохладило, и я начала задремывать, как раздался этот звук.