Некромантия. Задачи и упражнения

Все правильно, девочка Лиса, симпатичная и умная, и все ты верно сказала. Она такая и есть. Красивая, хоть кричи, даже когда на голове гнездо и штаны драные, ведь главное не оболочка, а то, что внутри. А там внутри – вселенная и бархатная тьма, и ветер в мягких серых перьях, которые есть, хоть она в них больше не верит, и океан звездного света, и все прочее, страшное, больное и острое, как и во мне самом. Потому что чудовищам тоже надо, чтобы их кто-то любил, до дрожи, до крика, потому что – мое, колючее, злое, но теплое. Но ты зря все это увидела и сказала, девочка Лиса. Больше всего на свете чудовища не любят, когда кто-то понимает, где их слабое место.

В окно больше не дуло. Мар вышел из кабинета. Немного постоял у косяка у выхода в зал. Там больше не говорили о том, о чем не стоит, но он все равно подождал, пока договорят. Потом подошел.

– Комиссар Холин! Я уже все, я уже иду, вам что-то нужно?

– Нужно. С завтрашнего дня ты здесь больше не работаешь.

– Но комиссар Холин, как же… Я же… – глаза сделались, как две плошки, и слезы вот-вот польются, и Мар вдруг сообразил, что Лисия до невозможного похожа на Францеску и, одновременно, на Митику, и что он всегда выбирал вот таких женщин, пока не нашел ту, что дороже жизни.

– О тьма! – не выдержал он. – До конца недели. Неустойку тебе оплатят в двойном размере, как компенсацию за самодурство нанимателя. Рекомендацию я напишу. На работу ходить не надо. Лучше поищи себе что-нибудь другое.

– Но я буду, до конца недели же!

– Дело твое. Свободна.

Лисия метнулась в приемную и дверь закрыла, чтоб никто не слышал всхлипываний.

– Зачем так-то? – непонимающе спросил Пышко. – Хорошая же девчонка.

– Хорошая, кто ж спорит. Но свою задачу она выполнила.

Хлопнула дверь и действующих лиц прибавилось на одного эльфа. Пышко молча сообразил чаю, позаимствовав из Микиной банки (врал, паразит, что не знает, как заваривать) и понес в приемную, Лисию утешать, оставив двух не-приятелей обмениваться любезностями.

– Магистр Холин. И почему вокруг вас вечно какие-то драмы?

С его-то слухом уловить горестные рыдания раз плюнуть, он тоже их слышит, хоть и дверь закрыта.

– Это не драмы, тьен Эфар, это кадровые перестановки. А где ваш полуденный винтажный шик?

– Там же где и ваша совесть, на помойке.

Холин расхохотался и жестом пригласил Эфареля присесть. Тот не побрезговал. Устроился на широком подоконнике, будто в салоне на диванчике.

– Осторожнее, тьен Эфар, еще пара шуточек в подобном стиле, и вы начнете мне нравится.

– Наверное, я вас разочарую, Холин, но мне нравятся женщины.

– И я даже знаю какие.

– Те же что и вам, тут и тролль догадается.

– Мы станем это как-то решать?

– Зачем? Она выберет сама.

– Тогда у вас нет шансов, тьен Эфар.

– Я бы не был так категоричен, у меня ресурсов больше. Я могу и подождать, а вы – нет.

– На мой век моих ресурсов хватит.

– На ваш – да, а на ее? Разделенный свет не просто красивая фраза, Холин. Это значит все пополам. И жизнь тоже.

– Вас познакомить с моим дедом Севером Холином?

– Север, это который Мрак? – Мар кивнул. – Либо несколько поколений всех мальчиков назвали одинаково, либо…

– Либо.

– Самый юный из глав Магического совета Нодштива, пропавший во время первой из Смутных войн?

– Второй, и уже после Раскола, но это мелочи.

– Действительно. Тогда ничья.

– Дуэль?

Теперь уже Эфарель рассмеялся.

– Вы спаррингуете на мечах, Холин?

– Нет.

– Вы кошмарно скучный тип.

– Чрезвычайно.

– Эм… Холин. А что мы сейчас делаем?

– Коротаем время за неприятной беседой.

– И долго?

– Как минимум до завтрашнего обеда.

– Тогда я предлагаю переместится, а то за стенкой уже давно перестали рыдать, вовсю подслушивают и даже местами хихикают на два голоса. А что изменится завтра в обед?

– У меня… у нас, – поправился Холин, – будет больше информации.

Правая бровь на лице Эфареля приподнялась. Левая была скрыта маской, как и все лицо с той стороны. Эльф моргнул. Глаз под маской остался неподвижным. Он им видит вообще хоть что-нибудь? Да какая разница… Подстегнутая магией регенерация, уникальная эльфийская косметология, свойства организма и опять будет красавчик, если время еще не упущено. Потому что руки выглядят откровенно отталкивающе. Но это внешнее, внутри все такой же чистый бело-золотой свет, ровный и яркий.

Нери-мар. Бывшее поместье семьи Неру.

Глубоко внизу, у самых корней старого дома, за тяжелой даже на вид окованной железом дверью, есть полый камень, похожий на сомкнутые бутоном ладони. Он давно погас и больше не источал силу, веками хранившую род. Пока я не вошла под низкий свод.

Толкнулся и запел ключ-клинок на груди. Внутри каменных ладоней, отзываясь на песню, несмело затлело блеклым изумрудным светом, разгораясь ярче с каждым моим шагом.

Нет, этот свет вовсе не блеклый. Просто тень от него была не темной – жемчужно-серой, как мои первые костяные крылья.

Я поднесла упавший мне в руку ключ с черным изумрудом с той стороны к каменным ладоням алтаря Нери и поместила внутрь. Жемчужные тени поползли по полу и стенам и собрались в фигуру.