Некромантика по контракту

Да, если бы Морроуз обладал такой силой, чтобы повелевать покойниками, то в Крапиве были бы очень спокойные, но дурно пахнущие слуги, которых не нужно кормить, да и в деньгах они не нуждаются. И если дать кому-то из таких слуг лопату, толку от них будет явно больше, чем от рыжего садовника, который за весьма недолгое время уже загубил мне кусты сортовой малины и круглую клумбу с тюльпанами. Это не садовник, а натуральный вредитель! Вот на кого мне нужно было жаловаться! Но… жалко его, наверное, беднягу. Я ведь тоже не слишком хорошая гувернантка.

У хороших гувернанток подопечные не сжигают волосы щипцами для завивки, а потом не угоняют мобили и не топят их в пруду. В выходке Валери, вероятно, немалая доля моей вины. Нужно было быть внимательнее к ней. Даже доктор заметил, что у неё не самая стабильная психика, а я-то думала, что она не грубит и не подкидывает мне лягушек в постель, а значит — смирилась.

Выбросив из головы все неприятные мысли, я всё же отправилась в свою комнату и легла в постель с книгой, найденной на полке в гостиной. Чтиво не самое увлекательное — “Основы практической некромантики”. Но всё же я рассудила, что в учебнике можно найти что-то о тёмном даре у детей и подростков. Мне уж точно не помешает знать, на что способны мои подопечные. Правда, читать долго я не смогла — задремала уже на четвертой странице.

Остаток дня прошёл спокойно. Морроуз в столовую не явился — он спал, наконец-то прислушавшись к мудрым советам доктора Ли. Валери отнесли поднос в комнату. Фрэй, я и мальчики мило и с аппетитом поужинали и разошлись по комнатам.

Глава 19. Грандиозные планы

Доктор Ли и его тайны изрядно меня смутили.

Ночь прошла безобразно, мне снились дохлые лошади, демоны в жутком собачьем обличьи, летающие над головой некроманты и неожиданно еще Люси. Последняя выглядела почему-то утопленницей. Дурной знак. Надеюсь, с девушкой все в порядке. Она, конечно, придерживается весьма сомнительных моральных принципов, но добрая и веселая.

Нужно будет спросить у кухарки какой-нибудь сонник и выяснить, что сулят эти сны для моей необычной подруги. У прислуга всегда найдется что-то подобное. К примеру, моя первая няня страстно любила, когда я рассказывала ей свои сны. Она тут же хваталась за потертую книжонку, из которой весело вылетали страницы. Любой ночной кошмар трактовался няней совершенно однозначно: к любви! Большой и чистой, разумеется. Сбылось пророчество лишь однажды, когда мне приснилась мамина подруга леди Годви в гробу, с белым веночком и в свадебном платье. И уже через месяц та благополучно вышла замуж и укатила аж в далекую Славию.

Вот будет забавно, если Люси обзаведется женихом!

***

Приведя внешность и чувства в порядок, я, конечно же, не удержалась и заглянула в комнату Криса, застав там вполне ожидаемую картину. Малыш ожесточенно сражался с разного цвета чулками, расплетая туго завязавшийся узел. Повсюду по комнате живописно валялись уже освобожденные из неволи чулки, чем-то походившие на дохлых и выпотрошенных змей. Я замерла на пороге, усмиряя совершенно некстати разыгравшееся воображение.

— Привет, Крис, — приветливо улыбнувшись, я осторожно ступила на поле сражения с чулками. — Скоро завтрак, и я тут решила…

— Я совершенно запутался! — малыш хмурился совершенно как Эдвин. И разговаривал так же.

В жутком узле из чулок я не увидела ни одного одинакового. Значит… окинув комнату взглядом, я тут же решила найти компромисс.

— Давай мы отложим с тобой этот клубок коварных чулочных змей подальше и оденемся к завтраку проще. А потом я зайду к тебе, и мы вместе наведем порядок. Согласен?

Крис воззрился на меня своими темными и блестящими как маслины глазами. Взгляд совершенно не детский. Он словно мысленно взвешивал предложенные аргументы. В конце концов согласившись, кивнул. Все же чувствовалась в этом ребенке порода. Он даже горько плача не терял чувства собственного достоинства.

Быстро собрав по комнате некий приличный комплект худо-бедно похожей одежды, я помогла мальчику облачиться в нее, и к завтраку мы спустились спокойно, чинно и вовремя. Маленькая ладошка, доверчиво вложенная мне в руку ощущалась… удивительно. Я никак не могла отделаться от странного ощущения взрослой и зрелой ответственности за ребенка. И чего-то еще, теплого, светлого. Необычное чувство, пушистым котенком вдруг шевельнувшееся в душе.

Нежность, привязанность? К совершенно чужому ребенку? Глупость какая. На меня это ничуть не похоже.