Некромантка из болота (СИ)

В эту ночь Вирджиния долго не могла заснуть. Она устала и вымоталась, но сон все никак не шел к ней. От обилия впечатлений и чувств ей даже в кровати казалось, что голова кружится, что почва зыбкая, как в трясине, и она в ней тонет и качается, тонет и качается. «Только не зеленый!..» — твердила она про себя. Она ни за что теперь не наденет зеленый наряд, хотя ей тоже нравился этот цвет. Иначе лорд Фоллей невесть что себе вообразит. Глупо, но Вирджиния ничего не могла с собой поделать. Наконец круговерть замедлилась и уступила место сну.

Снился ей расшитый звездами шелковый небосвод на платье. Она шла, перескакивая со звезды на звезду, по одной ей ведомой тропе, но потом передумала и решила свернуть. И оказалась во тьме. Абсолютной, кромешной тьме Дайда. «Видение?» — подумала Вирджиния и испугалась того, что осознает, что это сон. Она внутри сна!.. Лейха!.. Подружки не было. Вирджиния медленно шла на едва заметное изумрудное свечение и вышла на поляну. Гротескные цветы, растения и грибы. Она таких никогда не видела. И звук. Низкое угрожающее гудение, как будто рой пчел собирался где-то в гигантскую воронку. Вирджиния уже не шла, а перепрыгивала с кочки на кочку, потому что под ногами хлюпало болото. «Болотный великан?» — подумала она, но ошиблась.

Перед ней оказался остров. На нем росло одно-единственное дерево. На голых ветвях сидела птица. Изумруд-птица гудела на дереве, и во все стороны расходилось жаркое марево. Птица сияла, но пахло гнилью. И тут Вирджиния увидела его. Яйцо. Большое, похожее на малахит и почему-то чешуйчатое. Птица замолчала, заметив Вирджинию, а потом наклонила голову, сверкнула маленькими изумрудными глазками Питера и долбанула клювом по яйцу. Во все стороны полетели яркие радужные брызги. Вирджиния вскрикнула и проснулась.

Сердце бешено колотилось, на лбу выступила испарина.

— Лейха?.. — слабо позвала девушка в темноту.

Маленькая Лейха тоже оставила прощальный дар своей подружке, с которой в детстве делила сны. Последний из Цветных богов, хитрый фиолетовый Яппа, был богом сновидений, обмана и времени. Его не любили остальные боги, потому что считали, что ему не место в Радужном пантеоне, не любили и боялись его также и люди. И только арвейцы, эти странные фиалки, почитали и поклонялись ему. Вирджиния изредка видела фиолетовые сны и тщательно это скрывала. Предвиденья — вещь неблагодарная. Но предупреждения маленькой Лейхи всегда сбывались, правда, в этот раз подружки во сне видно не было. Вирджиния гадала, пророческий ли это был сон или просто избыток впечатлений. Яйцо изумруд-птицы в опасности? Но как предупредить? И стоит ли это делать?..

На часах было полтретьего ночи. Она постучала в комнату лорда Фоллея, но ответа не дождалась.

— Его нет, — шепнул заспанный камердинер, выглядывая из соседней комнаты. — Он в лаборатории.

— Правда? — обрадовалась Вирджиния. — Спасибо.

Она поспешила в северную часть дома, уже не раздумывая, насколько прилично будет выглядеть ее появление посреди ночи.

— Лорд Фоллей? — она толкнула тяжелую дверь и вошла.

Здесь было не так темно, как она представляла себе лабораторию великого мага. Напротив, все заливал яркий солнечный свет. Полки, клетки и реторты были увиты растениями, в стеклянных колбах что-то росло, бурлило и хлюпало, а с огромной люстры посредине свисали извивающиеся змеи, которые при виде незнакомки тут же повернули к ней свои головы, зашипели и раздули капюшоны. Лорд Фоллей стоял возле круглого лабораторного стола, над которым в воздухе висела ажурная паутина прозрачной скорлупы, наполовину заполненная белковой массой.

— Простите, я…

Он повернул к ней голову и отвлекся всего на мгновение, но это хватило. Сооружение из скорлупы и белка вздрогнуло и развалилось.

— Тысяча бесов! — выругался он и сверкнул изумрудными глазками. — Что вы здесь делаете?

Она застыла. Одна из змей шмякнулась с люстры на пол, метнулась к ней и плотно обвилась вокруг ее лодыжки. Вокруг ее красивой лодыжки!

— П-п-простите…

— Вас может извинить только тот факт, если вы передумали и пришли поцеловаться, — мрачно заявил он, взмахом руки подзывая двух гигантских крыс, которые выбрались из клеток и мигом подъели остатки скорлупы и белка.

— Нет, я…

— Тогда нет вам извинения. Пять часов работы насмарку. Подите прочь.

Первый испуг уступил место раздражению. Вирджиния выпрямилась и спросила:

— Как щебечет изумруд-птица?

Вы пришли сюда за этим в три часа ночи?

— Как она поет?

Лорд Фоллей засунул руку в одну из колб, что-то выудил, бросил на стол и стал протирать поверхность, оставляя жирные желтые разводы.

— Она не поет, она гудит.

Вирджиния похолодела. Сон был фиолетовым!

— Как рой пчел? А яйцо у нее чешуйчатое?

— Да. К чему эти вопросы, мисс Сибрас?

— Яйцо в опасности. Изумруд-птица его разобьет. Сама. Клювом. Это правда, поверьте мне!

Он остановился и с досадой отшвырнул желтую массу прочь. Кажется, это был желток. Или что-то на него похожее.

— Правда — это очень громко сказано, мисс Сибрас.

— Я… я некромантка… и…

— Я помню, что вы некромантка.

— … и поэтому чую смерть!..