Некромантка на факультете таксидермии

С этими словами мужчина повернулся к лестнице и, глядя на застывшего там блондина, захлопал. Последовавшие за этим со стороны первокурсников жиденькие аплодисменты выглядели смущенными и нервно-затравленными.

Резкий разворот замдекана к толпе студентов заставил всех замереть с разведенными (в той или иной степени) руками. Неизвестно как остальные, Аля чувствовала себя на редкость глупо, несмотря на то, что угадала, кем является лестничная «статуя».

— Так как наш уважаемый декан вот уже сто двадцать лет пребывает под действием заклятия и никак не может исполнять свои обязанности, на весь период вашего обучения у нас на факультете, я для вас — самое судьбоносное существо на свете. Так что рекомендую меня не расстраивать. Обращаться ко мне следует «заместитель декана Берн» или «господин Берн».

Глянув на выбитые над входными воротами солнечные часы, замдекана продолжил свою речь:

— Итак, господа студенты, до начала лекции осталось пять минут, прошу всех проследовать в аудиторию. В зал собраний. Если остались вопросы, отвечу после лекции.

Упомянутый зал гостеприимно «проглотил» створки двери, втянув их в стены. Из свежеоткрытого помещения потянуло холодом и запахом каменной крошки (что доказывало, что залом пользуются крайне редко, возможно — раз в год, приветствуя первокурсников). Судя по нерешительности, с которой студенты толпились у входа, не у одной Али осталось впечатление раззявленной пасти огромного змея, заманивающей простодушных человечков прямиком в змеиное брюхо.

Пришлось взять себя в руки и со скучающим лицом много чего повидавшей на свете барыши проследовать в зал.

Шушкаясь и оглядываясь по сторонам, студенты расселись по местам, тут же разбившись на группки. Самые смелые или дисциплинированные очутились на первом ряду, остальные постарались распределиться в силу страха перед замдекана факультета. Наиболее преданно смотрели студенты, заполнившие средние ряды — не такие уверенные, как «перваки», но и не посмевшие отправиться «в гору».

Аля скромно устроилась на самом верху и принялась изучать зал. Ничего особо интересного он из себя не представлял, так что за три минуты, оставшиеся до появления лектора, девушка убедилась, что зал вырубили из камня. Даже амфитеатром поднимающиеся (вернее, спускающиеся от входа) ряды. Так что, похоже, факультет стоял на огромной каменной плите, испещренной пещерами, одну из которых и «переоборудовали» в зал собраний. Додумать мысль Аля не успела — внизу, на круглой «арене», появился господин Берн собственной персоной. Он вновь вынырнул неизвестно откуда, перетянув на себя все внимание первокурсников, гадающих, как же так получилось.

— Итак, господа студенты, мы сейчас начнем первую в вашей жизни лекцию. По крайней мере, на нашем факультете, — начал бодрым голосом замдекана и, нацепив на нос круглые очки, положил на кафедру (деревянную, в отличие от всего остального) свою папку. — Однако перед этим я хочу с вами познакомиться. Заодно и вы узнаете имена друг друга. Начнем.

Раскрыв папку, мужчина вытащил радужно сверкнувший магическими печатями лист бумаги.

— Итвар Громкий. Прошу вас, встаньте.

Вслед приглашающему жесту с первого ряда поднялся щуплый паренек, рыжий и до того нескладный, что невольно складывалось впечатление, что свою фамилию он оправдывает, регулярно падая или ударяясь и сопровождая сие действо громкими звуками разной степени цензурности.

— Господин Громкий получил лучший балл на вступительных экзаменах.

«Господин Громкий» смутился и ссутулился в попытке избежать пристальных взглядов всей группы, частью любопытных, частью — оценивающих, а в некоторых даже плескалась враждебность. Тем временем замдекана продолжил.

— Так что списывать у него или просить сделать за вас задания не советую — я изучил манеру решения и ответов господина Громкого, и если вдруг у кого-либо из вас обнаружится такая же, то студентам с подозрительными контрольными и проверочными работами, а также эссе и докладами, грозит проверка знаний один на один со мной.

Аля невольно восхитилась подходом к учебному процессу, начала с интересом приглядываться к мужчине и слушать его уже не от скуки, а внимательно.

Тем временем замдекана глянул поверх очков на аудиторию, убедился, что все должным образом устрашены и трепещут, и продолжил речь.

— Даже если господин Громкий попытается сменить стиль своих работ, я все равно замечу, потому что буду пристально следить за его учебой. Это же касается следующих четырех студентов. Студент Громкий, вы можете сесть.

Парень тут же плюхнулся на свое место, украдкой вытирая вспотевший лоб рукавом. Чувствовалось, что он пытается оценить перспективы пристального и, самое главное, личного внимания господина Берна к своей учебе, и не может понять — плохо это или хорошо.