Некроманты-криминалисты

Мне не хотелось, чтобы это чудесный летний вечер, с разливающимся в воздухе запахом ночных фиалок и оплавленного воска свечей заканчивался, хотелось потянуть его подольше, но Корнелия уже подавала признаки своего желания. Теперь, когда на ней не было трусиков — а это само по себе чрезвычайно возбуждало, ее призывный запах раздражал рецепторы, посылая сигналы, от которых зверь во мне с щенячьим восторгом готов был снова вылизывать киску своей самки.

Я просто снова перестал соображать…

Она так сексуально облизнула ложку… И повела плечом. Грудь ее начала вздыматься, как на лекциях в Академии. Ее красный демонический ободок радужки загорелся ярче, горячий взгляд скользил по мне. Хищно улыбаясь, она облизнулась, подразнив меня в лучших традициях демонов-суккубов и инкубов, изогнувшись на стуле, словно кошка.

Черт, какой властью надомной обладает эта женщина…

Да она из меня носочки будет вязать!

— Может, мы уже перейдем к следующей фазе? — предложила она.

— Согласен! — и я, наконец, подхватил слабо пискнувшую Корнелию на руки и поволок в берлогу. Она доверчиво положила голову на мое плечо, обхватив меня за шею со счастливой улыбкой, пока я гордо шествовал через зал к лифту на глазах удивленных посетителей.

Я нес ее, как самую большую ценность в мире, в наш номер, открыл ключом дверь и уложил на кровать. Со страстными и горячими поцелуями, мы срывали одежду, оказавшись в одном белье.

И тут Корнелия испуганно вскинула глаза, отпрянув.

— Это войдет в меня? — округлила она глаза, рассматривая моего далеко не мелкого. Он, очевидно, решил поразить даму в самое сердце, налившись кровью так, что стал на размер больше обычного. И это было совсем не к месту, потому что у Корнелии это был первый раз.

— Милая, он войдет… Медленно и осторожно, я тебе гарантирую, я за ним прослежу, — поклялся я, и немного встревожился сам. Там, когда я ласкал ее языком, ее плотное лоно показалось мне узким. Я, наверное, должен был сначала доставить ей как можно больше удовольствия, чтобы она знала, на что мы подписываемся.

Я раздвинул ее ноги, позволив нам с мелким насладиться нашей киской во всех деталях. И принялся жадно слизывать сок, возбуждая через бугорок и набухшие розовые соски. Корнелия билась в судорогах и криках, не сдерживаясь, вцепившись мне в волосы.

Наконец, я почувствовал, как язык мой начал проникать в глубь свободно. Направил мелкого в узкую щель, качнувшись несколько раз телом.

— Ну, давай уже! — нетерпеливо потребовала Корнелия. — Не тяни! Я готова! — она подалась вперед, крепко притянув меня за ягодицы, потом закусила губу, тихо ойкнув — и мой мелкий вошел в плотно сжимающий его рай, утолив свою тянущую и стонущую, приятную до одури боль, почувствовав, как его сдавливает спазмами. Мозг взорвался блаженством, мир сузился до размеров мелкого, который наконец смог оросить семенем вожделенные чресла. Я никогда и ни с кем не испытывал подобные чувства. Меня распирала благодать. Все мое тело было охвачено огнем, дарующем моему сознанию совершенное блаженство. Как будто я попал в рай, напитавшись энергией любви, и мне сказали: «плодись и размножайся, никто тебя не изгонит, ты и твои дети будете вечно пребывать в райских кущах» — и положили меня на самую совершенную женщину в мире.

Наслаждение длилось не секунды, как обычно, а целую вечность, пока мир принимал нормальные размеры.

Я остановился, не вынимая мелкого и давая Корнелии время отойти от боли. Повалился набок, прижимая ее к себе. Волосы ее растрепались, лицо горело румянцем. Полуприкрыв ресницы, она прислушивалась к своим ощущениям. Регенерация помогала ей быстро восстановиться, даже быстрее, чем ко мне возвращались силы для нового подвига.

— Я женщина… — удовлетворенно произнесла она, потеревшись головой о мою грудь. — Надо было соблазнить тебя еще в Академии, и, кстати, я собиралась сделать это на выпускном, — с озорным огоньком в глазах, она провела ладонью по моему лицу. — Алан, я как будто плавлюсь в огне. Я люблю так сильно, как будто мир — это ты.

И я не дал ей больше ничего сказать. Не смог. Я был уже готов к новым подвигам. Я жаждал ее волшебных губ, ее невероятно притягательного и возбуждающего тела. Мои руки жадно заскользили по ее груди и спине, и я перебирал ее волосы и не мог надышаться ее изумительным ароматом. И Корнелия, с любознательностью истиной волчицы, исследовала новые для себя грани удовольствия, ласково называя моего мелкого богатырем, мечом-леденцом и жезлом всевластия. От таких эпитетов мой мелкий готов был стоять до полного моего истощения.

Моя любимая оказалась знойной штучкой, вот точно у нее в роду были инкубы или суккубы…

За окном уже давно рассвело, озарив светом румяное зацелованное лицо Корнелии, сияющее от счастья, а я все не мог остановиться.

Наконец, вспотевшие и уставшие, мы откинулись на подушки. Нам нужен был отдых. Мне нужен был отдых. Мой мелкий позорно запросил пощады, повиснув сморщенным стручком, мои причиндалы были пусты. Да и Корнелия уже не проявляла интереса, лениво позевывая и закрывая рот ладошкой.