Некроманты-криминалисты

С Аланом мне повезло: прямолинейный, твердый, уверенный, добродушный, заботливый. Даже отец сказал, я сделала хороший выбор, и не будь мой избранник бароном, он бы все равно согласился на наш брак, потому что Алан был надежен и любовь его была искренней, но даже с ним у меня начинало срывать крышу, когда он варился в собственной каше. Честное слово, в этот момент мне хотелось его убить.

Нет, мысли я не читала, но нетрудно догадаться, о чем думает объект, если ты по уши в его дерьме.

Ночью, когда он ушел, а потом вернулся, я не спала. Я вообще сплю чутко. Ушел один, а вернулся другой — с глубокой раной в душе. Утром, когда потянулась к нему, я почувствовала, что лучше его не трогать. В тот момент ему самому была нужна поддержка, но какого рода, он объяснять не собирался.

Слава богу, я смогла на какое-то время уснуть, хотя и во сне чувствовала этих троих.

А еще эта лупоглазая уродливая накаченная тварь на мосту…

Полная неожиданность, что твари Диких Земель обладают разумом и чувствами. Нас учили, что зараженные теряют способность мыслить, через пару месяцев у человека от памяти остаются только проблески и голод, которые нужны твари, чтобы выходить на охоту. Но, как оказалось, зараженные не сходили с ума, они нарабатывали опыт уже сознанием жившей в них нежити с очень сильными инстинктами выживания. Полностью переродившаяся и половозрелая тварь поразила меня абсолютно вменяемой реакцией. Я почувствовала, что она уже сталкивалась с такими, как мы, и убивала много раз, уверовав в свою мощь и толстую шкуру, о которую ломались их клинки. Единственное, на чем она прокололась, что здесь ей фактически не оказывали сопротивления. Она потеряла бдительность, став нашей легкой добычей.

Кое-что встало на свои места, когда Алан скормил бабушке жемчужину, вынутую из твари, а после, когда оказалось, что никакого заражения не было, его сердце резанула острая боль, отголоски которой я почувствовала в себе.

И я догадалась, что произошло ночью.

Не иначе, мать Алана, спрятанная где-то в замке, была еще жива, и эта жемчужина была единственным шансом ее спасти, но бабушка для него оказалась дороже.

Наверное, это отец рассказал ему, что у твари есть нарост на затылке, и там лекарство от самой страшной в нашем мире заразы. Никому бы в голову не пришло искать лекарство от твари в самой твари. И, судя по тому, что Алан не рассматривал другие варианты с зараженными, достать такую жемчужину можно было только из такого монстра, который уже прошел все стадии перерождения.

В машине мне легко было только с бабушкой. Не старушка, а божий одуванчик. Она так искренне переживала о больном Анисиме, который вовремя попал в ее заботливые руки, принюхивалась, есть ли у меня в животике волчата, беспокоилась, сможет ли продавать в городе зелья, чтобы помочь нам встать на ноги.

Мы свернули с дороги, не доехав до райцентра. Там уже, без сомнения, порядки наводили военные. Не хотелось с ними сталкиваться. Проехали полем, лесом, пересекли вброд речушку. Лилька вела машину уверено, оставалось только позавидовать ее водительскому опыту. Я бы никогда не рискнула сунуться в такие места, по которым она гнала машину. Наконец, поднялись в гору и оказались на полевой дороге, которая вывела нас прямиком на трассу, и повернули в сторону столицы.

Дорога была пустынна.

Ну, как пустынна…

Пустынна от живых, мертвых предостаточно. Съехавшая на обочину машина без водителя и пассажиров, лобовое стекло выбито. Тварь, наверное, хвостиком вильнула. Нежить бывает разная, есть та, которой ни в кого вселяться не надо, ей бы просто пожрать. Еще одна машина: два человека объедены до кости, один прямо в машине, второго оттащили на обочину — значит, тварь вселилась в оборотня. Распотрошенная лошадь, перевернутая повозка, трупа нет — хозяин и закусил лошадкой. Четверо зараженных стоят на дороге и голосуют. Улыбаются. Рядом три мертвых изувеченных тела.

Какие-то летающие уродливые тварюшки боевой раскраски в сине-пепельных тонах, явно не из нашего мира. Напоминают шипастых дракончиков. Пытаются содрать кожу с еще живого зараженного, поджаривая его…

Огнем Некроса?

Лилька резко нажала на тормоз, медленно сдала назад, чтобы убедиться, что нам не привиделось.

Мы уставились на живность в полнейшем потрясении.

Нет, это не нежить. Однозначно, не нежить. Нежить и огонь Некроса — понятия несовместимые.

Тварюшки наслаждались трапезой, не обращая на нас внимания. Миг, и одна из них рванула в сторону, выпустила струю огня, в котором стал заметен контур шустро проползающей мимо нежити, ухватила зубами и передними лапками, потянув на себя, а две другие бросились на подмогу, принимаясь с урчанием пожирать энергетическую субстанцию, которая вдруг обрела физическую плоть. Они как будто вытащили ее из другого пространства — белую голову с тонкими нитями-щупальцами и щупальцами потолще с присосками, напоминающую медузу. Сожрали в один присест. Вернулись к зараженному, пытаясь вытащить спрятавшуюся вкусняшку.

— Очуметь! — в один голос подытожили мы.