Некроманты Паниковского (СИ)

Дойдя до развилки, она услыхала истошные вопли. Некто выражал свое право на самоопределение, свободу, равенство и мир во всем Тамриэле заливистыми ругательствами, шипением, и, вероятно, витиеватыми проклятиями. Жаль только, что некроманты никогда не учили гусиный язык.

Ирилмэ пошла на крики, радуясь тому, что цель жива, и осторожно высунувшись из-за поворота обнаружила дивную картину.

Один из некромантов аккуратно резал чеснок ножом для жертвоприношения. Второй, высунув язык от усердия, тонкой спиралью снимал кожицу с поздних яблок.

Перед некромантами лежала связанная по лапам и крыльям Потема, активно выражающая свое несогласие присутствовать на званом некромантическом ужине в качестве главного блюда, и уже знакомая Ирилмэ книга о кулинарных рецептах имени Молаг Бала.

— Нам бы еще фиников сушеных, — мечтательно протянул тот некромант, который резал чеснок. — И картошечки.

— Если бы Олаф не бегал по всему владению с воплями — на лесопилке вампиры, на лесопилке вампиры, — рявкнул второй, — то мы бы сперли картошку у этого увальня в рогатом шлеме. Как там его?

— Ход, кажись… — протянул тот, кто резал чеснок. — Так, первую кровь девственницы вином заменим. Пойдет же? Так, а как быть с этим — возьмите пять сильных грозовых атронахов? Где нам их взять-то?

— Это у принцев даэдра и девственниц, и крови, и атронахов в избытке, — некромант закончил чистку яблока, профессионально вырезал серединку и потянулся за вторым. — А мы маги простые, мы и наливкой из снежноягодника обойдемся. Не вылакали еще?

Кулинарная беседа двух некромантов, прерываемая проклятиями возмущенной таким произволом гусыни — крайне интересна. Для ученых, магов Коллегии и прочих исследователей. А Ирилмэ пришла сюда по делу, да и более всего ей хотелось наконец-то выполнить задание и завалиться в таверну, отпраздновать Новую Жизнь, ведь трактирщица будет наливать бесплатно. Собравшись с силами, она тщательно сплела заклинание страха, желая внушить некромантам, что их уютное обиталище атаковал огромный черный дракон, которого, видимо, привлекла истошно выражающая свое несогласие Потема.

Голова гудела от явного перерасхода сил, а в висок словно воткнули раскаленную палку, однако же, сработало. Некроманты, завидев дракона, сперва замерли в виде древненордских статуй, а потом дружно и молча рванули прочь.

Ирилмэ же, забрав по пути и кинув в рот кусок очищенного яблока, подошла к оставленной закуске.

Та злобно уставилась на нее глазами-бусинками. Протяжно зашипела, то ли выражая негодование по поводу затянувшего спасения, то ли предупреждая, что одно движение — и наемница сильно пожалеет.

На совершенно непрофессиональный взгляд Ирилмэ, с птицей все было более чем в порядке. Почему некроманты не свернули закуске шею сразу, она не знала, но предполагала, что это как-то связано с рецептом имени Молаг Бала. Все-таки Принц Насилия, как-никак. Видимо, кулинарные и военные методы у него не то, чтобы сильно отличались.

Оперение, конечно, некроманты изрядно проредили, но птица была жива, активна и очень агрессивна, в чем эльфийка убедилась, лишь протянув руку.

— Скайримские гуси — страшнее саблезубов, — прокомментировала Ирилмэ, после краткой, но очень бурной схватки зажала Потеме клюв и умудрилась все-таки ее забрать, замотав в собственный плащ.

К счастью, пока шли назад, проклятая даэдрическая тварь молчала, только злобно таращилась.

***

Стражники увидеть вновь Потему рады определенно не были. Даэдрическая тварь же, молчавшая до этого весь обратный путь, начала яростно возиться, дергать головой, и, когда Ирилмэ разжала пальцы, протяжно зашипела. Может еще и крылья бы раскрыла, если бы они не были все еще связаны.

Стражники, как подметила эльфийка, постарались держаться от твари подальше. Кто-то, вроде бы, даже сделал отвращающий всякую нечисть знак. Трудно было не заметить солидарность народной любви к этой, бесспорно, крайне достойной птице.

Миновав ворота, Ирилмэ дошла до алхимической лавки, успев проклясть и такую работу, и погоду, да и гусыню тоже. Та, завидев дом, резко перестала быть паинькой. А получить крепким клювом в глаз никому не хотелось.

Зария отозвалась на стук сразу, открыла дверь и улыбнулась.

— Потема, девочка моя! Ты жива! Какое счастье!

Удивительно, но проклятая даэдрическая тварь потянулась к хозяйке, попыталась обвить ее шею своей и даже полезла клювом в волосы редгардки. И явно не для того, чтобы клюнуть.

Зария же, освободив гусыню от веревок, развила бурную деятельность — завернула полуощипанную даэдрическую тварь в шкуру, принесла ей теплой воды, и, даже, сбегала к соседям за свежей хвоей.

Вскоре Потеме было предложено на выбор — мелко нарезанная морковка, сырой картофель, отвар из хвои, настойка голубого горноцвета и чашечка с измельченным мелом. Гусыня же, проявляя истинные аристократические манеры, достойные ее тезки, принимала заботу о своей особе и изредка ласково пощипывала Зарию за прядь волос или ухо.

Закончив с гусыней и умиленно улыбнувшись хорошему аппетиту драгоценной питомицы, редгардка указала Ирилмэ на кресло у камина.