Некрономикон. Аль-Азиф, или Шепот ночных демонов

На следующее утро я, запасшись провизией и водой, в сопровождении толпы жаждущих познания отправился в храм. Меня подгоняло нетерпение, не давшее мне даже как следует выспаться. От волнения я даже не сразу нашел ту скрижаль, за которую взялся вчера. Поставив перед ней зажженную лампу, я впился в строчки глазами, опять же совершенно не представляя, что произойдет. Взгляд мой, как и вчера, заскользил по элементам изображений, аккуратно проходя каждый из них, так же беспорядочно перескакивая с одного на другой, но ни одного не забывая. При этом он стал погружаться, углубляться в них, теряясь среди их причудливых элементов. Они же превращались в лабиринт, по которому шел уже не мой взгляд, а я сам. Но я не блуждал в нем, а твердо шел по пути, который указывал мне мой взгляд, скользящий по изображениям. Почти тотчас же перед моими глазами, плавно выплыв из тумана, возникло нечто, очень похожее на голову богомола с огромными глазами и подобием рта на заостренном книзу подбородке. Глаза были словно затянуты мелкой сеткой и радужно переливались. Эта голова заняла почти все поле моего зрения, однако совершенно не мешая мне поглощать взглядом замысловатые символы. Многочисленные составные части рта едва заметно двигались, словно что-то говоря. «Азифф… Азифф…» – вдруг пронеслось в моей голове, многократно повторившись, словно эхо. Мне часто и в разных местах приходилось слышать эти звуки. Они были очень привычны и часто просто не замечались, но бывали моменты, когда от них просто не было спасения. И тогда я не мог представить, что маленькое насекомое способно издать их само по себе, и готов был верить, что это демоны, подстраиваясь под его голос, шепчут свои ужасные заклинания, чтобы лишить людей покоя и самообладания, а затем – и рассудка.

И вдруг я, продолжая двигаться по изображениям, увидел себя… Увидел себя не со стороны, как в зеркале, а просто увидел, глядя перед собой, будто глаза мои повернулись в своих вместилищах назад! А звуки, несущиеся из глубин разума, вдруг сложились в едва различимые, но твердые и властные слова: «Взгляни в себя!» И, повинуясь им, мой взгляд, продолжая двигаться по символам, обратился в меня! Это чувство невозможно было ни описать словами, ни осмыслить, ни хотя бы с чем-то сравнить. Глаза мои, сорвавшись внутрь, покатились по каким-то лабиринтам и закоулкам, то и дело проваливаясь куда-то вниз или взбираясь вверх. Они то подскакивали на каких-то ухабах, то в чем-то увязали, то плыли по бурным потокам с порогами и водоворотами. Разнообразию этому не было конца. На этом безумном пути перед ними представали невероятные картины, содержание которых было совершенно непонятным, лишь иногда и очень быстро в них проскакивало нечто знакомое. Это были очертания внутренностей, которые мне частенько приходилось видеть по долгу своей службы. При этом я почти ясно ощущал, в каком месте моих недр сейчас находятся мои глаза, чувствовал их передвижение. Я как бы отслеживал их путешествие изнутри и снаружи. Двигались они настолько быстро, что мой разум скоро перестал поспевать за ними. Тогда я, неожиданно для самого себя, приказал им замедлить свой бег. И когда они повиновались, я с удивлением понял, что могу управлять их движением. Я мог задавать им скорость движения и даже вовсе останавливать их, чтобы обозреть какой-то участок пути. Мог изменять направление движения, «осматриваться» во все стороны, проникать сквозь окружающие стены, оказываясь в совершенно других проходах, иногда заполненных чем-то сплошным, через которое приходилось продираться с большим трудом. Мог уменьшать их в размерах, и тогда мне представали совсем уж невероятные картины того, из чего состояло все, увиденное мной. «Прислушайся к себе, – вновь зазвучал голос. – Услышь свои желания и мольбы, приди на помощь и принеси просимое. Утоли их, и ты познаешь истинную благодать. Утоляй их, и ты усилишь себя и продлишь свою жизнь. Научись слышать свои голоса, и они никогда не обманут тебя. Они укажут тебе истинно правильный путь к процветанию твоего естества в неизмеренном грядущем».

Я попытался прислушаться и хотя бы различить что-то, похожее на «свои голоса», но не услышал ничего, кроме слабой боли там, где у меня был один из шрамов. Я попытался пробраться туда, и после долгих и мучительных усилий мне это удалось. Когда туда добрался, я увидел или, скорее, почувствовал, что здесь многое выглядит по-другому, не так, как должно быть, и где-то в глубинах сознания нащупал следы пути, следуя которому, я мог бы все это исправить. И вдруг я стал различать голоса. Оказалось, они не были голосами в обычном понимании, голосами, которые слышит ухо. Они выражались самыми разными ощущениями, но только не звуком. Они неслись со всех сторон. Они были едва ощутимы, но их было так много, что я растерялся и ужаснулся, подумав, как много жалоб таится в моем теле, и как безжалостен я, не прислушиваясь к этим истошным мольбам.