Нексус Эрдманна

Лейша, конечно, об этом знала. Теперь общество Соединенных Штатов состояло из трех слоев: неимущие, которые благодаря таинственному гедонистскому наркотику философии Подлинной Жизни получили в дар праздность. Жители, восемьдесят процентов населения, отбросившие этику труда ради безвкусной общепринятой формулировки аристократов древности: удачливым работать нет необходимости. Над ними — или под ними — находились ишаки: Спящие с улучшенным генотипом, который приводил в действие экономические и политические механизмы под диктовку новоиспеченных бар. Роботы ишаков трудились денно и нощно. И наконец, Неспящие. Вся эта трехслойная организация покоилась на дешевой и общедоступной И—энергии, которая позволяла выделять щедрое Пособие, обеспечивала хлебом и зрелищами избирателей. Лейша подумала, что только воистину американская структура умудряется сочетать демократию с материализмом, посредственность с энтузиазмом, власть — с иллюзией управления снизу.

— Скажите, мистер Кавенау, как вы с друзьями используете свободное время?

— Используем? — удивленно переспросил юноша.

— Да. Например, сегодня. Что вы будете делать, когда закончите записывать интервью?

— Ну... занесу его учителю.

— Он Житель или ишак?

— Конечно, Житель, — ответил мальчик с легким упреком. Акции Лейши стремительно падали. — Потом, возможно, почитаю до полудня, пока не закончатся занятия, — я уже почти научился. Это довольно бесполезное занятие, но мама заставляет. В полдень начнутся гонки на скутерах...

— Кто их оплачивает и организует?

— Наш член законодательного собрания, Кэти Миллер. Вот она — ишак.

— Конечно.

— После одни мои приятели устраивают брейни — вечеринку, наш конгрессмен передал что—то новенькое из Колорадо или еще откуда—то, а потом я хотел бы посмотреть головидео...

— Как оно называется?

— "Тамарра из марсианских морей". Вы будете смотреть? Это агро.

— Возможно, — ответила Лейша. Мойра, дочь Алисы, эмигрировала в одну из марсианских колоний. — Вам известно, что на Марсе нет никаких морей, не правда ли?

— Неужели? — спросил он равнодушно. — Еще мы с приятелями собирались поиграть в мяч, потом я, наверное, трахнусь со своей девушкой. Если успею, съезжу к родителям в загородный домик, они устраивают танцы. Мисс Кэмден! Я сказал что—то смешное?

— Извините, — задыхаясь проговорила Лейша. — Ни у одного аристократа прошлого не было такой насыщенной светской жизни.

— Ага, ну я ведь агроЖитель, — скромно ответил мальчик. — Но я должен задавать вам вопросы. Чем занимается фонд, которым вы управляете?

— Он изучает проблемы нищих и субсидирует тех, кто хочет изменить свою жизнь.

Парень выглядел озадаченным.

— Если вы бы захотели стать ишаком, — сказала Лейша, — то Фонд Сьюзан Меллинг послал вас в школу и финансировал обучение.

— С чего бы мне этого хотеть?

— Действительно? — согласилась Лейша. — Но некоторые не прочь.

— Я таких не знаю, — решительно парировал мальчик. — По—моему, это довольно глупо. Скажите, зачем вы содержите фонд?

— Потому что, — со свойственной прямотой ответила Лейша, — сильные должны помогать слабым. Наше общество только ступень, а не результат, и признавая за непродуктивными такую же индивидуальность, как и твоя собственная, можно исполнить долг перед испанскими нищими.

Парень, конечно, ничего не понял. Но не переспросил. Он встал, собрал свою аппаратуру с явным облегчением и протянул руку.

— Учитель сказал, что четырех вопросов достаточно. Спасибо, мисс Кэмден.

Она пожала ему руку. Такой вежливый мальчик, чуждый зависти или ненависти, такой довольный. Такой глупый.

— Спасибо вам, мистер Кавенау. За то, что удовлетворили мое любопытство. Можно задать еще вопрос?

— Конечно.

— Если ваш учитель запустит это интервью в сеть школьных "новостей", будет ли кто—нибудь его смотреть? — Он отвел глаза; Лейша поняла, что ему не хочется огорчать ее. — А вы вообще смотрите "новости", мистер Кавенау? Теперь он прямо взглянул на женщину. Похоже, вопрос шокировал.

— Конечно! Вся наша семья смотрит! Иначе родители не узнали бы, какой из ишаков даст нам больше других за наши голоса.

— А! — заметила Лейша. — Американская Конституция в действии.

— А в следующем году будет трехсотлетие, — с гордостью произнес мальчик; все Жители были патриотами. — Ну, еще раз спасибо.

— Вам спасибо, — ответила Лейша. Суровая Стелла проводила парня к выходу.

— Лейша, связь по интеркому через две минуты, а сейчас...

— Стелла, сколько заявок обработал фонд в этом квартале?

— Сто шестнадцать, — Стелла вела всю документацию фонда, в том числе финансовую.

— На сколько процентов меньше, чем в прошлом квартале?

— На шесть.

— А с тем же временем в прошлом году?

— На восемь. Ты это знаешь.

Конечно. Если бы фонд работал с прежней нагрузкой, Стелле не пришлось бы изобретать для нее занятия. Должно быть, Стелла прочитала мысли Лейши и неожиданно сказала:

— Ты могла бы вернуться в юриспруденцию. Или написать еще одну книгу. Или основать еще одну корпорацию, если бы захотела конкурировать с ишаками.