Нексус

Вот к чему все сводится. Хотел бы он позволить кому-то умереть ради того, чтобы мир стал лучше? И сколько их должно быть? Несколько десятков? Несколько тысяч? Несколько миллионов? Где провести черту?

Кого он должен убить за свободу совершенствовать свое сознание? Кого он должен убить, чтобы подняться на новые высоты? Кого он должен убить, чтобы могли родиться постлюди?

Шу уловила всплеск его мыслей. Это направленная эволюция, передала она. Сколько поколений потребуется для естественного отбора? Миллионы? Чем быстрее мы себя преобразим, тем меньше тех, кто должен будет умереть. Присоединяйтесь ко мне. Помогите двигать эту работу вперед.

Война. Война из-за человеческой природы. Война за право себя изменять. Война за создание наследников человечества. Война за воплощение утопии. Или она уже началась? Может, УПВР — это армия, сражающаяся за то, чтобы не возникли постлюди?

И эволюция. На самом деле эволюция — это кровавый процесс. Война будет означать чудовищное число погибших.

Для него это уже слишком. Более чем достаточно. Ему нужно сделать шаг назад, чтобы собраться с мыслями.

Мне нужно все это обдумать, доктор Шу.

Он делал все, что мог, чтобы сохранить спокойствие. Но это было уже слишком. Для одного раза это чересчур много, передал он.

Она посмотрела ему в глаза. Он чувствовал, как она оценивает его, ощупывает его сознание.

Конечно, ответила она.

Кивнув, Шу продолжила их разговор вслух:

— Фенг, что ты думаешь о погоде?

Фенг оторвал взгляд от еды и посмотрел на горизонт.

— Явно идет сюда, — сказал он. — Через полчаса здесь снова будет дождь.

Кейду пришла в голову одна мысль. А почему вы не покинете Китай? Почему не переберетесь в США?

Шу ментально фыркнула. В вашей стране я была бы даже менее свободна. Мое правительство не против постлюдей, поскольку первые постлюди — это китайцы. Они хотят контролировать этот процесс. Глупцы! Как будто для подобных существ национальность имеет какое-то значение.

А в другое место? Например, сюда, в Таиланд?

Все мы не настолько свободны. Он уловил, о чем идет речь — о ее обязательствах, о материнской любви. Увидел образ молодой девушки с длинными черными волосами и темными глазами. Ее дочери.

Ее зовут Лин, передала Шу. Это означает «сострадание».

Она ваша дочь?

Да.

Они используют ее против вас как средство давления? — спросил Кейд.

И ее тоже.

Кейд уловил кое-что еще. Образ Шу, молодой, беременной, с огромным животом, в операционной, голова выбрита, она испугана, одинока, страдает, ей предстоит пройти через что-то такое, чего еще никто пережил… А затем он увидел нечто настолько грандиозное, что Кейда охватила оторопь. Сеть процессоров с огромной вычислительной мощностью, с огромной памятью. Невероятное сознание, чудовищное по своим возможностям, поглотившее Су-Йонг Шу и распространившееся дальше.

— Боже мой! — Кейд произнес это вслух, прежде чем успел себя остановить.

— Да, это прекрасно! — Стремясь исправить его ошибку, она посмотрела на небо.

Это вы? — спросил он. Это вас загрузили? Вы были больны… Значит, дело в этом? Вас заставили попробовать. И у вас получилось. Вы первое цифровое существо…

Мысли бешено вертелись — он пытался осмыслить то, что увидел.

Она ответила не сразу. Кейд чувствовал, как его охватывают благоговейный страх и восхищение, как волосы встают дыбом. Даже в теплый бангкокский вечер его начало знобить.

Простите, ответила она, вы не должны были это видеть. Чем меньше вы будет знать, тем безопаснее для нас обоих.

Некоторое время они сидели молча, наблюдая за полыхающими на востоке молниями.

— Думаю, вам стоит посетить мою лабораторию в Шанхае, — вслух сказала Шу. — И, возможно, вашему соавтору Рангану Шанкари. Вы сможете посмотреть лабораторию, познакомиться с другими докторантами и аспирантами, с некоторыми исследователями с другого факультета. Мы сможем лучше понять, подходит ли вам это.