Нектар любви

— Мама встретила его здесь, в Монтане. Они поженились и сразу же уехали в Детройт. Она была уже беременна, когда он объявил, что ему надо съездить навестить больного отца, при смерти… И исчез. Никогда потом не звонил маме, не приезжал.

Шейн погладил ее по спине. Ему хотелось задать несколько вопросов, но он промолчал, решив дать ей высказаться.

— Мама говорила, — продолжала Дженни, — что его родители не одобряли этот брак… потому что она была белая и дети не будут знать его прошлого, да и вряд ли оно им понравится.

Шейн обратил внимание, что Дженни употребляет слово «его», а не «их», и ему не понравилось это. Он любил Бака, как своего собственного отца, и ему хотелось, чтобы Дженни узнала сиу так же близко, как он их знал. Хотя Шейн и понимал, что невозможно сразу вылечить рану от многолетней глубокой обиды.

Видя, что он молчит, Дженни сказала:

— Как бы нам не поссориться из-за этого.

Шейн притянул ее к себе.

— Да нет… — В ее глазах он видел боль и горечь.

— Я знаю, как много Бак для тебя значит, но… — она пристально посмотрела на огонь, — у меня от него почему-то… мурашки по коже.

— Ты что, боишься его? — почти шепотом спросил он, поглаживая ее руку.

— Не то чтобы боюсь… ну, как бы… он такой необычный… не как все.

— Ты имеешь в виду… не как все белые люди? — Он проговорил это совершенно нейтральным голосом, чтобы дать ей возможность разобраться.

Дженни шумно вздохнула.

— Я не знаю. — Помолчав немного, она неожиданно вскочила, собрала тарелки. — Ты еще будешь что-нибудь? — И, не дожидаясь его ответа и избегая смотреть ему в глаза, быстро прошла на кухню.

Шейн лихорадочно думал, что бы такое сказать, чтобы поддержать разговор, не дать ему угаснуть, но уже понимал, что Дженни хочет помолчать. Ну что ж… В любом случае это начало, и они не поссорились. Возможно, со временем…

Она так же быстро вернулась, опустилась рядом с ним на колени, озорно улыбнулась:

— В снежки поиграем?

— Ты шутишь?

— Пойдем! Не кисни! Когда в последний раз ты лепил снежных ангелочков?

Он засмеялся, ее детский задор захватил и его.

— Я не знаю, Дженни, что ты такое задумала. Мороз на улице!

Она игриво толкнула его в грудь.

— М-м-м… Просто я никогда не играла в снежки.

Он обхватил ее лицо ладонями, покачал из стороны в сторону:

— И думать забудь!

— Ну, ладно. Снежного ангела вылепим — и все!

Она одевалась быстро, будто боялась опоздать, и Шейн, глядя на нее, тоже стал поторапливаться.

Когда они наконец вышли на боковое крыльцо, Дженни вдруг остановилась на нижней ступеньке, и Шейн наткнулся на нее, едва не сбив с ног.

— О-у-опп! — Он схватил ее за плечи, удерживая от падения, бережно прижал к себе, и они так и стояли, обнявшись.

Дженни восторженными глазами смотрела по сторонам. Серебряная луна освещала все вокруг: скопления сосен с ветками, отягощенными свежевыпавшим снегом, огромное волнистое заснеженное пространство, покрытое дымкой. Было так светло, что иногда казалось, будто занимается рассвет.

Что-то привлекло внимание Шейна, он легонько похлопал Дженни по плечу, чтобы и она оглянулась, и показал туда одними глазами. Вдали, у скопления сосен, стоял огромный лось-самец, выделяясь на фоне белого снега темным силуэтом. Постояв несколько секунд, величавый зверь скрылся за деревьями.

— У-у-ух! — еле слышно выдохнула Дженни. — Ты часто это видишь? Как здорово! — Она сошла со ступеньки и стала кружиться, раскинув руки и запрокинув голову. Потом подошла к нему с распростертыми руками, обхватила за шею и потянула вниз, на снег. Глаза ее сияли от восторга и изумления. Сложив руки по швам, она медленно, спиной, упала в сугроб. — Ну? Давай, падай! Вот сюда, рядом со мной.

Шейн плюхнулся рядом. Он лежал, наблюдая, как Дженни рисует полукруг вытянутой рукой, как шлепает ногами по снегу…

— Что же ты лежишь?

— А что?

— Делай снежного ангела.

Вздохнув, он поднялся и начал лепить фигурку. Дженни смеялась над его суетливыми движениями, а он смеялся ей в ответ и одновременно обдумывал, как все будет завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. Будет ли им так же хорошо вместе?

Они сделали еще две фигурки ангелов и наполовину закончили снеговика, прежде чем почувствовали, что пальцы на ногах и руках начинает покалывать. Не сговариваясь, лишь переглянувшись, они бросились в дом, в тепло.

— Я помогу тебе перетащить матрас поближе к огню, — сказала Дженни, топая ногами, чтобы отряхнуть снег, и направляясь в спальню Джоша.

Шейн пошел за ней.

— Хорошо. Тогда сними заодно сырую одежду.

— Это что, приказ? — спросила Дженни, стараясь не встречаться с ним глазами. Да, она хотела соединиться с ним снова — имел ли он в виду это или нет. Сколько еще она сможет находиться с ним рядом, чувствуя себя свободно, ни о чем не думая и не заботясь? Рано или поздно его привязанность к людям, которых она не любит, которые ей неприятны, встанет между ними.

Они отодвинули напольные подушки и на их место, на безопасном расстоянии от огня, положили матрас. Затем сбросили влажную одежду и разбросали на полу — просушить. Дженни нырнула под одеяло, а Шейн добавил дров, забив топку почти до отказа, и тоже заполз в постель.