Нектэрия

С другой стороны, были вещи, которые укладывались в легенды. Вампир не может зайти в дом без приглашения хозяина, а Макс, когда принёс меня из леса, дважды спрашивал у меня разрешения зайти в дом. И переступил порог только после моего согласия. Если он вампир, то это объясняет поведение лошадей и волчат. Однажды я читала, что вампиры, в средние века, специально пугали лошадей, что бы те убежали и люди, которых они наметили себе в жертвы, не могли уйти от них. Ещё меня тревожила его физическая сила — когда он довольно долго нёс меня на руках, у него даже отдышка не появилась. Я весила килограмм шестьдесят, он должен был устать хотя бы на подъёме к дому. Но его дыхание было равномерным всю дорогу. Следующим пунктом в моём списке была температура его тела. В лесу, когда он меня осматривал, я подумала, что он, как и я замерз. Сегодня утро, при осмотре в спальне, он никак не мог замёрзнуть, а руки были холодными. Но главное не это, а его слова на кухне, когда я спросила насчёт вегетарианства. Он сказал: «Я хищник, в самом чистом виде».

Хорошо, сдаюсь и отпускаю фантазию на волю. Он — вампир. Остаётся тогда главный вопрос — почему я до сих пор жива? У Макса было много возможностей убить меня и в лесу, и в долине. Стефан не помеха, он просто дополнительное блюдо. И никто не связал бы наши смерти с его появлением.

Голова шла кругом. Окончательно запутавшись, я поднялась с кресла и с огромным трудом доплелась до кровати.

Такое мне снилось впервые. Сначала я стояла на пирсе, у моря, перед огромным круизным лайнером, вокруг было множество людей. Они были веселы и беззаботны, в предвкушении путешествия. А потом я оказалась на катере, который летел с огромной скорость, унося меня от пирса, от лайнера, от людей, от всего. Вокруг меня сидели бледные, красивые люди и пристально смотрели на меня. Я испугалась и, поднявшись, вышла на корму катера, чтобы спрыгнуть с него. Напоследок оглянувшись, я увидела, что они все в немой мольбе тянут в моём направлении руки. Как будто от моего решения зависит их жизнь. Они безмолвно умоляли меня остаться. Мне стало жаль их, и я вернулась и села на место. Я не могла им отказать в помощи, я нужна им.

Проснулась я, как обычно, сразу. У меня не было переходов из сна в дремоту, а потом в реальность. Меня, как будто переключали из режима «сон», в режим «реальность».

Я села на кровати, озадаченная сном. Что это значит?

Часы показывали пол шестого утра. Ничего себе, я проспала почти десять часов! Такого со мной давно не было. Я встала с кровати и подошла к окну. Мой сон не давал мне покоя. Постояв так с минуту, я решила не нарушать заведённого порядка и направиться к моей рассветной вершине. Чем дальше, тем больше во мне крепла уверенность, что скоро моя жизнь кардинально измениться и эти минуты умиротворения я буду вспоминать с радостью.

Надев штаны, свитер и лёгкую куртку с ботинками, я выскочила во двор. Было прохладно. У Стефана было темно. Я решила его не беспокоить и сама оседлала Агата. Тихонько вывела его и Кэсси из конюшни и направилась в долину.

Мы ехали не спеша. Предрассветную тишину нарушал только цокот копыт Кэсси с Агатом. Я периодически свистела, в надежде, что Сет и Рет отзовутся. Сердце обливалось кровью, когда я думала о них.

Добравшись до вершины, я подошла к обрыву, и решила, что хочу встречать сегодняшний рассвет с песней «Children are sacred». Я нашла её в плеере и, включив музыку, запела. Я не понимала, о чём песня, но индейские мотивы мне очень нравились (как и вся этническая музыка), а голос певицы будоражил. Мне казалось, что в ней звучали и сила, и сомнения, и вопросы. Всё, что я чувствовала сама. Через пять минут, когда песня закончилась, я присела и, обхватив колени руками, стала, наблюдать, как встаёт солнце. Я думала о том, что ждёт меня впереди и готова ли я к этому.

Спустя двадцать минут я поднялась. Решение было принято. Во мне всегда жила авантюристка, и сейчас она взяла верх над здравым рассудком. Будь, что будет!

Я вскочила на Агата и стала спускаться по склону. Как только мы оказались в долине, я начала его подгонять. Мне хотелось нестись быстрее ветра. Агат почувствовал моё настроение и прибавил скорости. Он, как и Кэсси, лишённые вчерашней прогулки, почувствовали свободу, и были рады ей.

Когда, во время этой бешеной скачки, я вместе с седлом, начала сползать на бок, я уже поняла свою ошибку. Я взяла старое седло Агата, с одной подпругой и плохо её затянула. Она ослабилась и сейчас я на полной скорости, вместе с седлом рухну на камни. Я пыталась остановить Агата, но он вошёл в раж, и не слушал меня. Я неслась на встречу своей смерти. Всё! Я умру сразу или буду долго мучаться с множеством переломов? Я предпочитала быструю смерть. Земля стала приближаться, и я поняла, что сейчас получу ответ на свой вопрос, вернее почувствую его.