Некто без имени

Ноги сами привели меня к небольшому двухэтажному кирпичному зданию. На входной двери висела неприметная вывеска «Детский центр эстетического развития». Я давно хотела сюда прийти, да все откладывала, а сейчас есть и время, и настроение глотнуть свежего воздуха детской наивности и искренности. Я всегда считала детей маленькими существами из другого мира, и всегда боялась идти с ними на контакт. Мне казалось, что они умнее меня, и я зачастую чувствовала себя неловко в их присутствии, может потому, что совершенно не знала как себя нужно с ними вести.

Мой профессор по живописи всегда говорил, что только у детей в рисунках присутствует чистое творчество, не пойманное в рамки форм и пропорций. Это в дальнейшем, взрослея и развиваясь, мы попадаем в ловушки существующих стандартов, и уже не способны вырваться из них. А пока детская душа не отягощена знаниями и опытом, она свободна, она парит, для нее все возможно. Дети передают не форму, они рисуют содержание, суть вещей.

Центр был открыт. В холле была экспонирована выставка детских работ от 4 до 10 лет. Все рисунки были аккуратно обрамлены в разноцветные рамочки, и представляли собой разноцветную трогательную мозаику на стене.

Я подошла ближе. Картины и правду были просто волшебными, такими нежными и трогательными, с таким интересным сочетанием красок. Взрослому человеку такое на ум точно не придет. Вот на одном рисунке изображена странная птица, сама синяя, а крылья размыты. Если смотреть расфокусированным взглядом, создается впечатление чистого полета. И правда изображена не птица, а ее суть – полет и свобода. На другой картине была нарисована семья: папа – человечек с тонким телом, но большой головой, а мама почему-то с длинными руками. Почему так? Хотя если включить логику, то все просто: папа – умный, у него большая голова, там много мыслей, а мама много работает по дому, у нее должны быть длинные руки, чтобы все успеть.

– Привет! Ты любишь рисовать? – послышался за спиной тонкий детский голос. Я обернулась. Передо мной стояла девочка лет 4–5, в зеленом, аккуратном платьишке с косичкой.

– Привет, – немного растерялась я. – Люблю, да.

Большие, небесно-голубые глазки девочки буравили меня с искренним интересом.

Я присела на стульчик, чтоб быть ближе к лицу девочки, она тоже вызвала у меня любопытство.

– А что ты любишь рисовать? – спросил маленький ангелок в зеленом платье.

– Дома, разные дома, – ответила я.

– А кто в них живет? – снова задала бесхитростный вопрос девочка.

– В них живут разные люди.

– Хорошие люди?

– И хорошие, и плохие, разные – сказала я, но мой ответ явно огорчил ангелка.

– Ты не рисуй домики для плохих людей, тогда в мире не будет плохих людей, им будет негде жить.

Ничего себе идея. Железная логика, нельзя не согласиться.

– А где твой рисунок? – поинтересовалась я.

Девочка показала пальцем на картинку, где был изображен дом, а рядом нечто, по форме напоминающее амебу. Это нечто было странного грязно кирпичного цвета, имело глаза, и, кажется даже хвост.

– А что это? – наивно спросила я.

В ответ девочка посмотрела на меня так, словно я спрашиваю о такой очевидной истине, что она даже не понимает, как тетя способна не знать таких элементарных вещей.

– Это же чудовище! – наконец ответила малышка. И для убедительности сделала убедительный жест, протянув вперед ручку, раскрытой ладошкой вверх. И действительно, как я могла не догадаться?

– Оно злое?

– Нет, просто оно очень грустное. Но ничего, скоро придет слоник, и они пойдут играть. И чудовище перестанет грустить.

– А почему слоник? – удивилась я.

– Потому, что все слоники добрые. – Услышала я неожиданный, но по-детски вполне объяснимый ответ.

– А что ты делаешь, когда тебе грустно? – я начала проникаться детским мышлением, таким простым и бесхитростным.

– Я прошу маму купить мне мороженое, – сказала девочка, и тут же резко развернулась, и побежала к маме, появившейся в коридоре.

Ну что ж, мороженое, так мороженое. Сегодня я просто позволяю себе насладиться чудесным днем.