Некто без имени

– Между прочем, очень ценный навык. Мне хотелось бы им овладеть. Но пока вот, что-то не получается. Я человек импульсивный, эмоциональный, и это, как говориться играет против меня. Бывает так, что одним порывом выпалишь что-нибудь, или сделаешь такое, о чем потом жалеешь. Сижу порой, уже post factum какой-нибудь глупости, анализирую, как все могло сложиться, сохрани я хладнокровие в той или иной ситуации. Эх, если бы не ляпнула я что-нибудь на горячую голову, не попала бы в дурацкое положение.

Он внимательно выслушал меня, глядя казалось, прямо в душу своими синими сапфирами, а потом очень серьезно произнес:

– Не надо! Не жалей ни о чем, ни о сказанном слове, ни о брошенном взгляде, ни об искренней интонации, не режь свою жизнь на часть Я-Я и Я-мир вокруг меня.

От услышанного, у меня в горле встал ком. Эти слова, написанные беглым подчерком, давно врезались мне в память. Повинуясь странному инстинкту, я закончила эту мыль:

– ….. не теряй себя, иначе тебя потеряют окружающие.

ОН изумленно впился в меня глазами.

– Это твои мысли, или ты мои прочитала? – совершенно искренне спросил странный человек без имени.

А мне было не до ответа на этот вопрос, да и ответ я не знала. Мысли эти, конечно же, не мои, я словно подглядела их в чужой тетрадке, но и его мысли я прочесть не могла, ОН по-прежнему оставался для меня непостижимой тайной. Я ничего не могла прочитать ни из его глаз, ни с мимики, которая, ко всему, была изуродована порезами, ничего. Но от того, что эти слова сотрясли воздух в моей кухни, мне стало настолько не по себе, что просто хотелось вжаться в стенку, и стать незаметным барельефом.

Мое смятение было настолько очевидно, что смутило даже его. ОН опустил глаза и замолчал, глядя в темную бездну чая в чашке. Мы оба не знали, что сказать друг другу. Момент застыл под аккомпанемент звенящей тишины.

Наконец, я встала и подошла к окну. Волна эмоций, зародившаяся где-то в районе солнечного сплетения, подобно цунами, поднялась, и ударила мне в лицо.

– Говоришь, не сожалеть? А ты? Ты ведь сожалеешь! Посмотри на себя, на свое затворничество! Что это, если не сожаление? Ты боишься людей, света, зеркал. Не давай советов, которым не следуешь сам!

Я выпалила это с таким отчаяньем, которого не ожидала от себя. Он прав, искренность – великая ценность. Она бывает сильнее всякого оружия, ей сложнее всего сопротивляться. Это стало очевидно, как белый день, когда моя отчаянная искренность пробила броню его защиты. ОН поднял глаза. Первый раз я увидела в них такую невысказанную грусть, такую боль, такое бездонное озеро непостижимой тоски.

– Милая, я не жалею. Пойми, жизнь – это большая школа. Вот это, – он ткнул пальцем в косой шрам на щеке – плохая оценка за урок, как отличить поддельное от истинного. Видимо, я много прогуливал теоретический материал. Вот и получил двойку за практическое занятие. Но теперь я усвоил этот материал на отлично, поверь мне. Остался лишь один неприятный момент, у меня нет ни желания, ни сил применять эти знания в дальнейшем на практике. А вот ты – маленькая гордая птичка, которая так хочет казаться сильной, и уверенной, а на деле всего лишь трусиха, по больше моего. Ведь ты всего боишься. Ты и сейчас боишься меня спросить, откуда у меня такое распрекрасное лицо. Тебя просто распирает от любопытства, а спросить напрямую, духу не хватает.

– А ты бы ответил? – робко спросила я.

– Это другой вопрос, но, по крайней мере, ты бы не мучилась в дальнейшем горьким сожалением, что даже не попробовала это узнать. Ты боишься делать поступки, потому что боишься ошибаться!

Я молчала, словно завороженная слушая эту горькую правду. ОН поднялся, в два шага подошел ко мне и крепко схватил меня за запястье. Жгучая боль пронзила руку до самого плеча.

– Ты – всего лишь маленькая беспомощная ласточка. Тебе нужно подняться на крышу, чтоб ощутить себя свободной. Ты искренне веришь, что ты независима, и отлична от других. Нет, девочка, то, что ты чувствуешь – это псевдосвобода. По-настоящему свободный человек чувствует свободу среди людей, ему не нужно подниматься наверх, ему не нужны специальные условия, потому, что свобода у него в голове и в сердце. А ты живешь в страхе и самообмане. В твоем холодильнике еда лишь на сутки. Ты не покупаешь больше. Ты боишься завтрашнего дня, боишься своих решений. Да ты и сейчас, глядя мне в глаза, боишься признаться, что вот в эту самую минуту у тебя болит запястья под моей ладонью. Оно было сломано в той же аварии, когда пьяный водитель сбил тебя на легковой машине. У тебя было сломано бедро, открытый перелом левого запястья и возможно сломано пару ребер. Так ведь?