Некурящий 5 (СИ)

Ушастенькая только вздохнула:

— А вот это ты зря... — Заметила она как-то очень серьезно. — Я же слежу. А водичка в нашем озере знаешь какая целебная?.. Прямо ух!..

Хм. Вот как? Надо чаще спрашивать своих близких даже о самых очевидных вещах. А то вон оно как. Оказывается не только кристально чистая и невероятно освежающая, но еще и целебная. Хм еще раз.

Тем временем, в относительно вменяемое состояние пришел товарищ Козак.

— Ну, а дальше что? — С усмешкой спросил старик у суккубы, кивая на пленника. — Ну обоссался он, и что? Цели ты не добилась.

Судя по запаху, там и процесс дефекации совсем недавно был в полном разгаре. Однако Олегыч был прав. Не смотря на полукоматозное состояние, говорить наемник не начал.

— Резать буду! — Слегка обескураженно сообщила Син.

Вообще-то ее понять можно. Ну откуда у наемника столько желания гнуть свою линию?.. Где же синдром солдата удачи: "Оно мне надо за эти деньги?". Но вот попался крепкий орешек. А при всей разносторонности подготовки рогатенькой, специально ее на палача и дознавателя никто не учил. Вот и набирается опыта при случае!

— Стой-стой-стой! — Поднял руки в останавливающем жесте представитель Конторы. — А ну отставить портить материал!

Суккуба, слегка расстроенная первой попыткой, уже выхватила один из своих клинков.

— Расскажи, что ты собираешься сделать? — Попросил старик.

— Сдирать кожу, — как нечто само собой разумеющееся ответила девушка, со злым угрожающим гудением крутанув клинок. — Поверь, мастер способен снять кожу с лица так, что человек даже успеет и СМОЖЕТ еще кое-что рассказать напоследок. Вот смотри, стоит только аккуратно сделать надрезы здесь и здесь... А вот с шеей аккуратнее надо быть. Заденешь вену и...

— И что, правда, полностью снимается? — С каким-то нездоровым интересом уточнил Олегыч.

— Ну, мастера просто снимут ее как маску. — Чуть смутилась демоница. — Я полную "улыбку смерти" выполнить не смогу. Вернее, смогу, но после удаления лица он проживет очень недолго. А нам же еще беседа предстоит. Поэтому сдирать буду до сюда, а когда закончим, то...

Подробное описание того, что она собирается сотворить с несчастным настроило меня на несколько философский лад. Ну, коллекционирует кто-то бабочек и старательно вырисовывает иероглифы, а моя (а, кстати, кто?!) лица с людей срывает. Или срезает. Как там правильно-то?

В общем, ерунда. Дело-то житейское!

— Ох, молодо-зелено. — Покачал головой старик, глянув на девушку будто на несмышленыша, по ошибке залезшего в дела взрослых дядек. — Смотри как надо!

Я ожидал криков. Однако их не последовало. В качестве инструмента представитель Конторы использовал один-единственный скальпель, конфискованный из "расширенной" аптечки Алисиэль.

Негромкое мычание и короткая, ничуть не мешающая Мастеру, возня. Вот и все. К действу с уважением присматривалась не только суккуба, но и Алисиэль. В глазах ее горел не слишком-то понравившийся мне в данный момент исследовательский азарт. По счастью, удовольствия от боли и страданий живого существа я ни в одной из девушек не заметил. Вот где беда была бы. Только деловитая сосредоточенность (демоница) и живой интерес интерна, наблюдающего за работой опытного хирурга (эльфиечка). Романова, кстати, тоже взгляда не отводила. Ей это не нравилось. Однако... У нее тоже есть семья. Так что мало ли что в жизни пригодиться может на нашем в последнее время извилистом пути.

Я же относился к открывшемуся зрелищу как к отработкам в морге, которых у меня в последний год было немало. Правда, подготовка больше шла по экстренной медицине и специальной анатомии. Да и было не слишком противно. Старик работал спокойно и уверено. Крови и обширных повреждений целостного покрова не наблюдалось. Наконец, он воткнул скальпель к нужную точку поляку и стал скойно отсчитывать секунды от десяти до единицы.

— ... Три... Два... Один... — Закончил он, отнимая руку от перекошенного болью рта. — Будем говорить.

— Да... — Еле слышно выдохнул Бартломей.

— Врет. — Без эмоций сообщила эльфиечка.

Старик с некой брезгливостью вытер о пленника обслюнявленную руку. Ловким движением он расстегнул пряжку довольно широкого кожанного ремня пана и одним движением вырвал его из петель. Сложив его пополам, он продемонстрировал пленнику элемент его собственного гардероба.

— Сейчас нужно сделать небольшую паузу, — спокойно, словно рассказывал о новом диване, сообщил старик. — Объект должен отдохнуть, чтобы полной мерой вкусить всю гамму ощущений.

— Ремень зачем?.. — Выдавил из себя пленник, последними силами держась за толику форса, что он демонстрировал миру. — Пороть будешь?

Старик усмехнулся. Не то чтобы его слишком задели слова. Но диалог в процессе подобной работы — тоже элемент давления, хотя и кажется, будто стороны болтают о самых пустячных вопросах.

— Да нет... Рукой рот зажимать устал. — Тут тебя никто не услышит, но потом этот звон в ушах...

— Как фиксировать будешь? — Поинтересовалась суккуба.

Олегыч делано удивился:

— А зачем?

— Так выплюнет же! — Подивилась такой непонятливости уже суккуба.

— Ох, дочка... Какие же вы все тут еще ребенки...