Нелегал из Кенигсберга

Тем временем дед Роман взял лопату и отправился хоронить мать Леши. Она лежала там, где показала бабка, под высоким можжевельником. Там он и вырыл неглубокую могилку. Устлал ее пахучими зелеными ветками, бережно опустил тело. Женщина была в дорожном твидовом пиджачке, во внутреннем кармане которого оказался паспорт. Дед Роман прочел: «Рослякова Анастасия Сергеевна. 1919 года рождения. Москва».

Паспорт он переложил в свой карман, прочитал погребальную молитву и забросал тело землей.

— А крест, милая, попозжее поставлю. — Пообещал он покойной и отправился к дороге, где металась одинокая девичья фигурка.

Глава одиннадцатая Кобринская побудка. Кобрин. 22 июня 1941 г. 2 часа ночи

К полуночи почти весь штаб 4-й армии собрался в двухэтажном особнячке. Генерал Коробов и полковник Сандалов уединились за картой в кабинете, остальные слонялись по комнатам, нервно курили, перекидывались ничего не значащими фразами. Все ждали чего-то необыкновенного — жуткого и грандиозного. Каждый чувствовал, что стоит на пороге, за которым вся нынешняя более-менее налаженная жизнь вдруг резко изменится. А пока — ночное затишье перед бурей.

Оперативный дежурный уже позвонил на электростанцию и узнал: в машинном зале произошел взрыв. Слово «диверсия» понеслось по всем кабинетам и этажам.

Командарм вызвал к себе начальника армейской связи полковника Литвиненко.

— Пусть через каждый час из всех дивизий и погранотряда докладывают обстановку! — распорядился Коробов.

Полковник Литвиненко стоял перед ним навытяжку, демонстрируя значимость момента.

— А пока звоните им сами!

— Есть!

— И в Малориту позвоните!

Литвиненко едва успел принять первые донесения из погранотряда и 42-й дивизии, как связь прекратилась.

— Что у вас со связью?! — скривился Коробов. — Как на охоту ехать, так собак кормить… Что успели сообщить?

— Сообщили то же, что и всегда: немцы за Бугом в полной готовности. Кое-где были слышны танковые моторы.

— Кое-где — это в Караганде? Или в Тересполе?

— Так доложили, товарищ командующий.

— А что со связью?

— Со штабом округа и со всеми войсками проволочная связь резко прекратилась. Подозреваю — диверсия. Исправной осталась одна линия на Пинск. Разослал людей по всем направлениям исправлять повреждения.

— Немедленный доклад о первом же факте восстановления связи! Товарищ Сандалов, где ваш доблестный заместитель Кривошеев? Направьте его в Брест для выяснения обстановки. И отправьте других командиров штаба в Высокое и Малориту… Так, все остальные — спускаемся вниз, в укрытие.

Укрытие находилось в подвале здания. Там уже стояли резервные телефонные аппараты, а на большем столе была разостлана карта, которую освещали, стоявшие по углам четыре керосиновые лампы. Коробов, Сандалов и все, кто стоял рядом, вперили молчаливые взгляды в карту. Гнетущая тишина воцарилась в полутемном подвале. Стояли и ждали неизбежного. Стояли, как на безмолвном молебне. Тайная вечеря штаба 4-й армии во главе с тем, кто уже был обречен на заклание…

Общее внимание привлек бражник, невесть как залетевший в укрытие. Тяжелая мохнатая бабочка старательно облетала все зажженные лампы, запах керосина ей не нравился; бражник пискнул и улетел в темноту.

— Пищит, а лезет, — прокомментировал полковой комиссар Семенков, и все нервно рассмеялись. Но окончательно обстановку разрядил телефонный звонок из Высоко-Литовского. Докладывал комендант укрепленного района генерал-майор Пузырев:

— У нас пока тихо. Но какая-то сволочь вырезала полсотни метров телеграфного провода. Связь восстановили. Ждем указаний.

— Ждите! — бросил в трубку Коробов. — Указания будут.

Спустя несколько минут восстановили связь с Брестом. Оттуда доложили то же самое — тихо, но на телеграфной трассе спилены столбы.

Сандалов посмотрел на часы: 3 часа 30 минут. В эту минуту в подвал вскочил взволнованный адъютант командарма:

— Товарищ командующий, вас Минск вызывает!

— Переключите аппарат.

— Есть!

Нежно, почти по-домашнему прозвенел мягкий зуммер. Коробов снял трубку, представился. Звонил Павлов. Никогда еще в голосе командующего округом, а теперь уже Западным фронтом Коробов не слышал таких теплых, почти товарищеских ноток. Он, словно другу, поверял великую тайну:

— В эту ночь ожидается провокационный налет фашистских банд на нашу территорию. Но мы не должны поддаваться на провокацию. Наша задача — только пленить банды. Государственную границу переходить запрещается. И артогонь за Буг не вести.

— Понял вас, товарищ командующий! Понял хорошо. Какие мероприятия разрешается провести?

— Все части армии привести в боевую готовность. Немедленно начинайте выдвигать из Крепости 42-ю дивизию, и пусть она скрытно занимает подготовленные позиции. То же самое всем частям 62-го укрепрайона. Скрытно занять все доты — достроенные и недостроенные! Полки авиадивизии перебазируйте на полевые аэродромы.

— Вас понял. Приступаю к исполнению!

— И последнее: не горячитесь там особенно. Может, пронесет…

* * *