Нелегал из контрразведки

– Так что за монастырь, Альберт Михайлович, мужской или женский?

Матвей с коллегой вернулись в свой кабинет. Но собеседник не поддержал шутливый тон.

– Когда грянула война и все только стали отходить от шока, первоочередной нашей задачей виделась работа от обороны, защита. Немецкие диверсанты, парашютисты, разведчики пошли волнами. Их массово готовили в нескольких школах. Это и «Цеппелин», и «Валли».

– Кстати, в чем между ними разница, поясните.

– Штаб «Валли» – это разведывательная структура военной разведки Германии, то есть абвера. Перед ними стояли три задачи. Прежде всего, диверсии в тылах Красной Армии, во-вторых, разведка и анализ данных, полученных в результате радиоперехвата, в-третьих, контрразведка наших действий, борьба с подпольем и партизанами. А вот организация «Цеппелин» – это разведывательно-диверсионная структура, созданная в 1942 году в недрах VI управления РСХА.

– Reichssicherheitshauptamt, то есть Главное управление имперской безопасности, – проявил свою эрудицию Матвей.

– Совершенно верно. Политическая разведка для работы в советском тылу. Наиболее известной его операцией является покушение на товарища Сталина в 1944 году. Это уже порождение СС. Теперь понятно?

– Да, спасибо.

– Продолжаю. Срок подготовки – от двух недель до двух, иногда трех месяцев. Одновременно в каждой школе готовилось по сто – триста человек. Представляешь этот вал? А у нас даже структуры фронтовой контрразведки не было. Чем-то занимались пограничники, чем-то милиция, чем-то мы. Ситуация была «хватай мешки, вокзал отходит». Однако уже тогда начальник 4-го управления НКВД Павел Анатольевич Судоплатов планировал идти не от обороны, а через наступление. Он создавал ОМСБОН. Бригада, которой поручалась организация разведывательно-диверсионной работы и партизанской войны в тылу немецко-фашистских войск. Он же закладывал основы для крупномасштабной радиоигры по дезинформации на стратегическом уровне. Зимой 1941 года наш сотрудник перешел линию фронта, сдался немцам и заявил, что он является представителем антисоветского подполья в лице монархической организации «Престол» и послан ее руководителями для связи с немецким командованием.

– На самом деле это была наша подставная организация с известными немецкой разведке людьми, – догадался Север.

– Да. После тщательной проверки, допросов и даже имитации расстрела немецкая разведка поверила ему. Он прошел курс обучения в школе абвера. Весной 1942 года, в самое тяжелое для нас время, сотрудник вернулся уже как агент немецкой разведки. Через две недели он стал передавать немцам первую порцию дезинформации. Для повышения его авторитета в абвере мы устроили его якобы офицером связи при начальнике Генерального штаба.

– Это смело, – оценил начинающий нелегал.

– Агент завоевал авторитет и в конце 1942 года убедил немцев, что Красная Армия готовит удар не под Сталинградом, а подо Ржевом. Результат ты знаешь.

– Как долго продолжалась операция?

– До 1944 года. Дальше уже не было смысла. Фашисты стали уже что-то подозревать, и у нас появились другие источники для продвижения дезинформации. Кстати, Таранов плотно контактировал с НКВД в этой игре. Начальник СМЕРШ Абакумов очень хотел забрать операцию под свое крыло, тогда бы Дмитрий Петрович мог ее возглавить, но Судоплатову удалось отстоять мероприятие за собой.

– Значит, там была вражда между НКВД и СМЕРШ?

– На уровне начальства, может быть. Хотя я бы назвал это острой конкуренцией. Такие ситуации были в стиле управления Иосифа Виссарионовича. Создать конкурирующие организации на наиболее ответственных направлениях и наблюдать, как они друг перед другом хотят показать, кто эффективнее. Но на оперативном уровне все работали как коллеги.

– Спасибо, Альберт Михайлович, за разъяснения.

Потянулись будни оперативной и аналитической работы. Запрос материалов, их внимательное изучение. Снова запросы с уточнением. Поиск связей между событиями и людьми. Проверка фактов, создание версий, отказ от них и создание новых вариантов. Никакой романтики, только работа с бумагами, так что к вечеру голова раскалывается. Как распорядился Таранов, его заместитель предоставил Матвею полную свободу творчества. Он давал консультации, советы, но в процесс разработки не вмешивался. Так прошла напряженная неделя.

Глава 16

На второй день после возвращения из командировки, когда были даны самые неотложные распоряжения, Таранов вызвал подчиненных с докладом о проделанной работе.

– Матвей Степанович, давайте обсудим ваши предложения.

Саблин про себя отметил, что полковник предложил именно обсудить, а не доложить, что было бы вполне закономерно. Но разведка, тем более контрразведка, – это не армия, где господствует единоначалие, здесь дело всегда коллективное.

– Предлагаю заходить в БНД с трех сторон.

– Так. – Хозяин кабинета достал папиросу и стал ее прокручивать между пальцами, забыв прикурить. Это говорило о пристальном внимании к излагаемому вопросу.