Нелегалы 2. «Дачники» в Лондоне

Работая на советскую разведку, Коэны жили двумя жизнями — своей собственной и той, которая была расписана в их легенде. Для двух таких жизней они имели одно сердце, одну нервную систему и один запас человеческих сил. Сотрудничество же с разведкой требовало от них постоянного напряжения нервов и сил, строжайшей дисциплины, трезвой расчетливости и готовности идти на риск, огромной выдержки и хладнокровия. Лишь человек, свято веривший в идею, убежденный в правоте своего дела, мог посвятить себя такой работе. Когда Коэнам после освобождения из тюрьмы пришлось выбирать, где им жить дальше, они без колебаний предпочли англоязычным странам Советский Союз.

Считая Россию вторым домом, своей второй родиной, Коэны, не колеблясь, приняли советское гражданство и начали в Москве свою особую, только им присущую жизнь. Но, как и раньше, за границей, она оказалась опять двойной: одна со всеми ее особыми секретами, когда надо было, как этого требовали служебные инструкции, тщательно скрывать от окружения свою прошлую жизнь, свои подлинные имена и фамилии, не говоря уже о кличках; другая — настоящая, совсем не такая, какой она была в последнее время в Лондоне. Если раньше, до командировки в Англию, москвичи казались им добродушными, приветливыми и счастливыми — такова, кстати, особенность первой любви, когда она запечатлевает предмет или живое существо таким, каким он или оно предстает в минуты памятного знакомства, но теперь, по прошествии нескольких лет, они увидели их в бесконечных очередях за самым необходимым совершенно другими, обозленными и мрачными.

— Мне казалось тогда, — вспоминала в 1989 году Леонтина Коэн, — что люди потеряли веру в «светлое будущее». Нищета, отчаяние, безнадежность и страх, наполнившие их души, — все это, конечно, вырывалось наружу. Интеллигенция, мы видели, задыхалась от отсутствия свежего воздуха и свободы творчества, она часто подвергалась преследованиям со стороны все той же партийной элиты, которая что хотела, то и делала. Мы преспокойненько наблюдали, как люди из этой элиты, не будучи избранными своим народом, пробирались в высшие эшелоны власти и напрочь забывали о тех, кто творил для них благо. Мы были вынуждены постоянно молчать. Что поделаешь? Бунтовать или критически высказываться о существующей власти в стране, которая для нас являлась точкой опоры и в Америке, и в Англии, особенно когда нас арестовали там, было бы подло и непорядочно. В гостях, мы понимали, следует сохранять приличие: не шуметь и не возмущаться. Вот мы молча и наблюдали. И если с кем-то делились своими мыслями и рассуждениями о политических ошибках и просчетах руководства советского государства, то только среди близких нам по духу и профессии людей: с Кононом Молодым, Семеном Семеновым, Рудольфом Абелем, Джорджем Блейком и Анатолием Яцковым…

Однако и друзей с каждым годом становилось все меньше и меньше. В 1970 году в свои сорок восемь лет ушел из жизни Конон Трофимович Молодый, через год — Рудольф Иванович Абель, потом Твен (Семен Маркович Семенов). После этого Коэны несколько замкнулись в своем узком семейном кругу. И хотя в Англии в это время шла о них пьеса под названием «Пакет лжи», а в Лондоне туристы охотно посещали их «шпионский коттедж», они ничего этого не знали. Об их разведывательной работе в Великобритании были изданы книги «Шпионское кольцо» и «Операция „Портленд“», которые написал отбывший наказание агент Шах — Гарри Фредерик Хаутон, но и об этом проживавшим в Москве Коэнам ничего не было известно.

До 1990 года настоящие имена Коэнов называть в открытой печати запрещалось. Они до смерти устали от всех этих ограничений и запретов. Им стало легче и свободнее дышать, только когда с них сняли завесу секретности, когда разрешили открыть тайну их бытия. Как только это было сделано, появились публикации в советской и зарубежной прессе, по Центральному телевидению о них был показав документальный фильм «Полвека тайн» (в Великобритании он прошел под названием «Странные соседи»). В этом фильме известный специалист по истории разведки, член английского парламента Рупперт Алласон, он же писатель Найджел Вест, заявил:

— До ареста «портлендской пятерки» концепция нелегального сотрудника советской госбезопасности была нам абсолютно неизвестна. Разоблачение Лонсдейла и Крогеров, по нашим стандартам, было сложнейшим мероприятием. Техническое снаряжение, хитроумные методы нелегальной работы, которыми пользовались они, просто потрясли контрразведку. Посмотрев телефильм, я понял, что в их работе были вещи, о которых мы, англичане, ничего не знали до сих пор. Прежде всего это то, что они еще в сороковых годах имели самое непосредственное отношение к «атомному» шпионажу…

А вот мнение рядовой англичанки, бывшей соседки Крогеров, домохозяйки Шилы Уилс, высказанное в том же фильме: