Нелегкий выбор

Лэйни постепенно смирилась и с газетной статьей, и с наводнившими город слухами, но слышать такое от Тима было выше ее сил.

— Я говорю всерьез. Именно так все и было: папа убил ее и себя.

— Милый, нельзя же верить всему, что пишут в газетах!

— Бывает, что и газеты не врут.

Мальчик говорил с угрюмой уверенностью, но глаза его наполнились слезами. Лэйни встала и подошла обнять его.

— Не говори так, Тим! Папа любил маму, тебя и Райли. Он никогда, ни за что не сделал бы такую ужасную вещь!

— Что ты знаешь об этом! — буркнул Тим, отворачиваясь.

— Я знаю не все, но это не важно, — отрезала Лэйни. — Твой отец любил свою семью больше, чем кто бы то ни было, и ты не имеешь права…

Тим разразился слезами так неожиданно, что она осеклась.

— В чем дело, Тим, милый?

— Он не любил нас! — крикнул тот. — По крайней мере он не любил ее! Он ее не-на-ви-дел! Он хотел, хотел, хотел убить ее! И он сделал это!

— Это не так… — сказала Лэйни механически, не зная, что и думать.

— Нет, так! Нет, так! В тот день, когда они умерли, они ссорились, а я все слышал. Они не знали, что я пришел из школы раньше. Папа… он… он был как бешеный!

Тим постарался усилием воли справиться с рыданиями и некоторое время конвульсивно содрогался, но Лэйни воздержалась от объятий и утешений, чтобы не спугнуть его, не прервать вспышку откровенности.

Когда Тим немного успокоился, она осторожно спросила:

— А ты слышал, из-за чего они ссорились?

— Слышал, но не понял. Я помню только, что папа говорил про какой-то «люкс».

— «Люкс»? — опешила Лэйни. — Ты уверен, что он сказал именно слово «люкс»?

— Уверен! С тех пор я только и делал, что думал про это. Папа кричал: «Слава Богу, это хоть был «люкс»!»

— «Люкс»… в смысле, номер в гостинице?

Тим перестал всхлипывать и захлопал мокрыми ресницами.

— И правда! А мне это даже в голову не пришло. Хотя какая разница? Главное, что папа так взбесился из-за этого «люкса», что подстроил утечку газа. Я знаю, что это сделал он.

Лэйни была потрясена. Так вот кто стер февральский файл из дневника Джона!

— Значит, ты думал так с самого начала? — спросила она дрожащим шепотом.

— А что, по-твоему, я должен был думать?

В памяти Лэйни всплыл день похорон Джона и Фэрил, и Тим, с каменным лицом разглядывавший свои ботинки и так и не уронивший ни слезинки. Бедный ребенок, он думал, что отец убил мать, даже когда никому это и в голову не приходило! И он сумел до последнего дня держать свою жуткую догадку в секрете. Уму непостижимо! При одной мысли о том, что он должен был пережить, по коже бежали мурашки.

Лэйни присела на корточки рядом с Тимом и крепко прижала его к себе. Он не сопротивлялся.

— Я сделаю все, чтобы доказать, что твой папа ни в чем не виноват. Я знаю, что он никому не причинял зла, и знаю это наверняка. Ты мне веришь?

— Я бы хотел поверить, — прозвучал грустный ответ.

— Пока я не могу объяснить тебе, как все случилось, но со временем и ты, и все остальные узнают правду. Клянусь, так и будет.

Но, обнимая Тима, Лэйни спросила себя, сумеет ли сдержать клятву, данную с такой уверенностью.

Стояла глубокая ночь, когда она внезапно проснулась и села в постели. Ей снился сон про тот день, когда она ездила в город… город Гленвилл или Гленвэйл, за бейсбольной битой для Тима. Она вновь увидела себя в вестибюле отеля «Сен-Тропез», разговаривающей со смущенной и встревоженной Кэрол Энн Жизонди. «Люкс». Номер высшего класса в отеле.

Во время разговора с Тимом она и не вспомнила о ключе, найденном среди одежды Фэрил, но сон оказался последним звеном, разом увязавшим все детали в одну четкую картину. У Фэрил был ключ от номера «люкс» в отеле «Сен-Тропез». И она бывала там не одна, а с Кэрол Энн — как Лэйни и предположила в шутку в день их случайной встречи, почему-то перепугав этим подругу Фэрил.

Куда она могла засунуть этот ключ? Соскочив с кровати, Лэйни зажгла свет и принялась рыться в шкафу, передвигая одежду на вешалках и перетряхивая в ящиках аккуратно сложенное белье. Поиски ничего не дали: ключ словно сквозь землю провалился. Тогда она постаралась шаг за шагом припомнить день, когда нашла его. Похоже, он так и остался лежать в кармане джинсов, которые с тех пор не раз попадали в стирку. Миссис Майлз всегда проверяла, не завалялось ли что в карманах, зная, что Лэйни свойственно забывать мелкие вещи в одежде, брошенной в корзину с грязным бельем. Передавала ли она ей ключ среди других мелочей? Как будто нет… точно, нет. Впрочем, карманы джинсов настолько узки, что пухлая рука экономки могла и не добраться до дна.

Лэйни поспешила один за другим обшарить все четыре кармана. Ничего. Ключ или вывалился еще до стирки, или провалился внутрь стиральной машины.

«Или в дом кто-то проник, разыскал ключ и забрал его».

Ну уж нет, подумала Лэйни, передергиваясь. Недолго и умом тронуться, если воображать себе злоумышленников за каждым углом.

Так или иначе, ключ исчез. Какой же он был? Кажется, серебряный, тяжелый, с красивой вязью букв «С.-Т.» с одной стороны. А на другой были цифры, но какие?

Лэйни закрыла глаза и напрягла память. Есть! Там стояли цифры 1012.