Нелепая привычка жить

– Ну что же, хорошо, коли так… – она покачала головой и отошла. А он, даже не притронувшись к чашке, поспешил в туалет и внимательно изучил в зеркале свою физиономию. Неужели по его виду так заметно, что творится внутри? Но зеркало ничего такого не показало. Какие бы сомнения и терзания ни раздирали его душу, внешне это никак не отражалось. Виталий увидел в серебристом стекле обыкновенного стильного мужчину с озадаченным – но не более того! – выражением лица. Никаких тебе новых седых волос, невесть откуда взявшихся морщинок, изменившегося выражения глаз. На миг ему даже пришло в голову, что его отражение живет какой-то своей, отдельной от него, жизнью…

Официантка больше не подходила к нему, но несколько раз, поглядев в ее сторону, он встречался с ее взглядом. «А ведь я вижу ее последний раз в жизни! – вдруг осознал Малахов. – Завтра ее не будет, не ее смена… А послезавтра, возможно, уже не будет меня». И он решительно поднялся со своего места, подошел к ней и спросил то, что все время хотел узнать:

– Скажите, а как вас зовут?

Она ответила тотчас, будто давным-давно ожидала этого вопроса:

– Любовью.

– А я Виталий, – отвечал он, почему-то чувствуя себя слегка неловко.

– Я знаю, – кивнула «девушка из таверны». – Вы Виталий Павлович.

Он очень удивился:

– Неужели вы всех клиентов помните по именам?

– Постоянных всегда стараюсь запомнить, – отвечала она. – Но с вами это совсем легко – вы у нас особенный.

– Вот как? Почему?

– Очень немногие из наших посетителей могут себе позволить менять кофе из-за того, что он остыл, – рассмеялась она. – Остальным такое не по карману.

Надо же! Ему бы это и в голову не пришло. Он тоже невольно улыбнулся ей в ответ и вдруг подумал, что больше всего на свете хочет сейчас быть с ней, болтать о пустяках, слушать ее мелодичный голос и хрустальный смех, вдыхать исходящий от нее легкий запах старомодных духов…

– Девушка! – позвала пожилая дама за столиком у стены. – Можно вас на минутку?

– Да, сейчас, – откликнулась официантка и перевела взгляд на Малахова: – Вы что-то еще хотели, Виталий Павлович?

– Да, – кивнул он. – Расплатиться и попрощаться. Вот деньги за кофе. Прощайте, Люба.

– До свидания, Виталий Павлович, – с мягким упреком поправила она. – Я не люблю слова «прощай». Говорить его – плохая примета.

День прошел в суматохе, вечер заканчивался еще хуже. Сидя за накрытым праздничным столом, Малахов с неудовольствием думал о том, что даже последние оставшиеся часы своей жизни вынужден делать не то, что хочется, а то, что надо. Да и надо-то не ему, а Лане. У него, Виталия, вообще нет никакого желания находиться в этом особняке, среди этих людей, пришедших сюда продемонстрировать свой достаток, как модель на подиуме демонстрирует чужой наряд. Одежда и аксессуары, прически и косметологические ухищрения, слова и манеры, мужья и любовницы – все это служило одной цели: похвалиться перед остальными и не только показать, что ты не хуже других, но и вызвать зависть, по этикету принимающую форму восхищения. Виталий никогда особенно не любил светских тусовок, но сегодня ему здесь было уже совсем тошно. Не хотелось ни есть, ни пить, ни слушать все эти разговоры…

– …да-да, запомни: доктор Лодкин, Александр Борисович, клиника на Третьяковке, я потом скажу тебе название и точный адрес… Кудесник, говорю тебе, просто кудесник! Ты помнишь, какой у Маргариты был нос? А теперь? Это же произведение искусства, а не нос! А видела бы ты, какую грудь он сделал Анжелике, ну, ты ее знаешь, жена Никиты…

– …в милицейской форме. Останавливают средь бела дня, на оживленных магистралях, хорошие автомобили, просто-напросто выкидывают оттуда на дорогу и уезжают. Представляете, какая наглость! Ну и, конечно, найти их никто не может, это уж у нас как водится…

– …еще и вторую бутылку! А я сижу и считаю – семьсот на подарок, две бутылки вина по двести тридцать, да еще хавчика долларов на четыреста… Это ж получается, что он за один вечер больше полутора тонн на меня потратил! И тут я поняла – это любовь!..

Почти напротив Малахова сидел Аркадий, племянник виновницы торжества, и Виталий украдкой наблюдал за своим заместителем. Неужели это все-таки он? Других кандидатур просто не было. Но Лошманов, даже если и вынашивал в душе коварный замысел, ничем себя не выдал, был, как всегда, весел, обаятелен и галантен с дамами. Ни разу Малахову не удалось поймать на себе какой-нибудь брошенный им подозрительный взгляд.

– Кариночка, а где вы заказали такую чудесную рыбку? – спросил над ухом, перекрывая общий шум, резкий женский голос. – Восхитительно вкусно, никак оторваться не могу!

– А тут у нас неподалеку ресторан «Рашн стайл», – отвечала хозяйка. – Они очень прилично готовят, я всегда там все заказываю…

Название ресторана почему-то показалось Виталию знакомым. Ну конечно же, это тот самый кабак, где они были с Джозефом. Потом прямо оттуда поехали в казино, где он первый раз уви… Стоп. Джозеф. Джо Коллуэй, его американский партнер.