Нелепо женское правленье

Вздохнув, я встала и оделась для поездки в город. Роясь в ящиках в поисках чулков без стрелок и перчаток без дыр, я это дурацкое чувство долга несколько потеснила. Родительские обноски плохо подходили для моих целей, а последнюю пару перчаток я приобрела еще летом. Проявляя в Лондоне щедрость к другим, я забыла о себе. Придется что-то купить. Приободрившись, я спустилась вниз, выпила чаю с печеньем в компании пожилой квартирной хозяйки и пошла на станцию. По дороге отправила телеграммы: три Холмсу и три Веронике, по всем адресам их возможного пребывания, — сообщила, что возвращаюсь в «Превратности судьбы» и написала, что нам необходимо встретиться. Сделав все это, я с чистой совестью села в поезд.

Все утро меня обмеряла, осматривала, оценивала пожилая супружеская пара — портные, некогда одевавшие мою мать, а ныне взятые в оборот мною, самой вздорной из их клиенток. Оба кареглазые, сухонькие, морщинистые, они смахивали на эльфов. Муж и жена обладали безошибочным чутьем цвета и силуэта и прекрасно разбирались в тканях. Сидя за горячим, сладким, ароматным чаем, мы сообща постановили, что период роста моей особы подошел к концу и теперь уже можно говорить о «настоящей» одежде. С полок спрыгнули рулоны шерсти, кашемира, шелков, полотна. Она набрасывала в блокноте удлиненные контуры и формы вызывающих очертаний, он жонглировал рулонами, и это священнодействие сопровождалось постоянными речитативами с воздеванием дланей и покачиванием головами. По причине послерождественского спада деловой активности, как заверяли меня супруги, или же вследствие моего печального облика, как подозревала я (возможно даже, что я представляла определенного рода вызов их профессиональной гордости), в общем, так или иначе, но они буквально упросили меня принять первые туалеты утром в понедельник в качестве символа начала новой жизни. С чем я с удовольствием согласилась.

Невзрачным воробышком я выпорхнула из их мастерской. Последнее купленное мною платье окончило жизнь на полу полуразвалившегося кеба, разодранное в клочья.

Я зашла перекусить к Симпсону, где, к моему удовольствию, сам хозяин заведения приветствовал меня по имени. После этого уселась в такси и отправилась в клуб.

Там меня дожидалась телеграмма от Вероники с просьбой приехать к ней в четыре, а вечером посетить Храм.

Поднявшись к себе, я скептически уставилась на два висевших в шкафу платья. Одно, ярко-зеленое, мне нравилось, но оно уже очень старое и дважды наставлено, и это бросается в глаза. Другое, темно-синее, почти черное, я терпеть не могла. Вздох, другой… Хорошо бы, как Холмс, держать в разных концах города комплекты одежды. На следующей неделе я уже смогу себе это позволить. Смогу загрузить эльфов работой выше головы.

Решив разобраться с одеждой позже, я спустилась в библиотеку-читальню клуба. Не слишком интересуясь гибелью Айрис Фицуоррен, я посчитала все же необходимым ознакомиться с содержанием газет, поскольку смерть этой женщины касалась Вероники и Марджери Чайлд. Взялась за ближайшую подшивку, откопала утренний выпуск за вторник. Через час вернулась к себе наверх, испачкав пальцы типографской краской и не узнав практически ничего нового. Айрис Элизабет Фицуоррен, двадцати восьми лет, дочь майора Томаса Фицуоррена и Элизабет Квинси Донахью Фицуоррен, умерла вследствие ножевых ранений между часом и тремя ночи во вторник, двадцать восьмого декабря. Полицейским удалось разыскать водителя такси, доставившего ее вечером к порогу ночного клуба, обладавшего мерзкой репутацией. Неизвестно, однако, когда и с кем она покинула этот клуб. Не обнаружены и свидетели пребывания ее к этом клубе. Мисс Фицуоррен пользуется известностью среди представителей беднейших классов {цитирую «Таймс»), работала над созданием системы бесплатной медицинской помощи для женщин и детей. Прошла медицинскую подготовку еще но время войны, а затем совместно с мисс Марджери Чайлд, эффектной директрисой «Нового Храма в Господе» (это уже выражение одной из вечерних газет), организовала клиники в Степни и в Уайтчепел. Мисс Фицуоррен оставила после себя… то се, пятое-десятое, похороны состоятся… и так далее и тому подобное.

«Иначе говоря, — думала я, оттирая пальцы от типографской краски, если в Скотленд Ярде что-нибудь и обнаружили, то не спешат об этом сообщать».

Я убрала волосы тщательнее обычного, натянула темное платье, подошла к зеркалу. Эльфы портные разразились бы многословными сетованиями, но все же лучше, чем шмотки из Вероникиной кучи старья. У консьержки для меня ничего не было, я оставила сообщение для мистера Холмса и вышла на улицу.