Нелепо женское правленье

Твой муж любви желает от тебя,

Прилежности, улыбки, послушанья —

Даров, тебе не стоящих труда,

Взамен его усилий неустанных.

А если ты нахмурена, капризна,

Противишься его законной воле,

Кто ты, как не мятежник гнусный,

Предатель властелина своего?

Вильям Шекспир

Этот глупый жест маленькой девочки убедил Холмса, что я на грани физического и душевного срыва. По прибытии в квартиру он сразу направил меня в ванну, потом в постель, куда миссис Ку подала мне поднос с завтраком. Сам он уселся напротив, и тяжелым взглядом вдавил в меня весь завтрак до последнего куска. Это произвело на меня неизгладимое впечатление, ибо обычно Холмс относился к моим хворостям как к своим собственным — то есть наплевательски. Возможно, как намекнул Ку, мой друг вел себя так потому, что и сам настрадался за эти дни, хотя и по иным причинам. Я глядела на него поверх пустой чашки и бубнила, рассказывая о своих приключениях. Он внимательно слушал, вдавив зад в розовый сатин будуарного кресла и уперев грязные рабочие сапоги в мою резную старинную кровать. Глаза закрыты, кончики пальцев обеих рук соприкасаются. Я закончила, смолкла. Он тоже молчит и по-прежнему не открывает глаз. Я звякнула чашкой о блюдце. Он открыл глаза.

— Холмс, я вас все не соберусь спросить… Как вы нашли меня там… в Эссексе?

Он доверительно наклонился к подносу. Казалось, Холмс хочет что-то по секрету сообщить кофейнику, но мне отвечать не собирается. Но вот он перевел взгляд на чашку и произнес:

— Многократно приходилось мне блистать своею глупостью, Рассел, хотя обычно такие случаи словоохотливый доктор Ватсон умело маскирует. В вашем деле моя некомпетентность побила все рекорды. Я ведь до пятницы даже не сообразил, что вы исчезли.

— Ясно, вы забеспокоились, когда я не явилась на презентацию. Но почему не сообразил Дункан? Ведь мы должны были встретиться в среду. Вы были на презентации, Холмс?

— Конечно. Как положено, при мантии. В своей собственной, прошу заметить, а не во взятой напрокат. Прихожу — а там уже паника. Академическая паника, сами понимаете, оксфордская: строгие голоса, сложные грамматические конструкции, умерен ные жесты допускаются… Этакое гомеопатическое заламывание рук… Госпожа Чайлд тоже заявилась. Ну, я прижал вашего Дункана. И часу не прошло, как он сообразил наконец, чего я от него добиваюсь. Оказалось, вас никто вообще не видел всю неделю. Это и мисс Чайлд, кстати, подтвердила. Экономка ваша поведала, что вас девять дней дома не было — ни слуху ни духу. В пятницу к вечеру я установил, каким именно поездом вы отбыли из Лондона в прошлую субботу. Созвал команду. В субботу нашел дежурного по станции, который видел группу пьяных столичных хлыщей. Одна женщина из этой группы допилась до потери сознания. И — тупик. Отбыли они на «форде», и вы не поверите, Рассел, какое жуткое количество фермеров слышало шум этого «форда» той ночью на соседних дорогах! В разных концах страны, разумеется. В понедельник мне не оставалось ничего, кроме как разделить всю Британию на квадраты…

Повествование Холмса прервал телефонный звонок. Я послушно позволила Ку снять трубку: дождалась, пока он подойдет к моей кровати, где стоял аппарат, очевидно, для удобства отсыпающихся до полудня леди. Когда трубка наконец добралась до моего уха, в ней раздавался жуткий галдеж, совершенная неразбериха мужских голосов.

— Стоп! — приказала я. — Кто-нибудь один. Я ничего не понимаю. Кто это?

— Мисс Рассел, мисс Рассел, это Эдди, она вышла, где мистер Холмс? Он приказал звонить, когда она выйдет. Мой брат бежит за ней, он велел передать вам и мистеру Холмсу.

— Эдди, вы где? — спросила я, повернув голову к моему другу.

— За углом возле Храма, мисс, она идет к реке. Билли у нее на хвосте. Она вышла со служанкой, они поругались, она стряхнула старую каргу и ушла.

— Оставайтесь на месте, Эдди, мы сейчас приедем.

Я грохнула трубку на аппарат, отколов декоративную завитушку, и выскочила из постели. Холмс уже направлялся к двери.

— Рассел, в вашем состоянии…

— Бросьте, Холмс. Ловите такси! — крикнула я ему, срывая с себя остатки постельного гарнитура. Холмс закрыл рот и поспешно выскочил за дверь.

Вместо такси у двери стояла моя машина с К у за рулем. Холмс уже сидел рядом с ним. Я прыгнула на заднее сиденье, и машина сорвалась с места еще до того, как захлопнулась дверца.

У здания Храма пусто, лишь от угла машет нам рукой худой долговязый юнец. Я распахнула дверцу, и он живо оказался в автомобиле. Кивнув мне, парень сразу затараторил, обращаясь к Холмсу: