Нелюбимая

— Надюша, переоденься! Что же ты в этом повседневном платье? Будто другого и надеть нечего. Как-никак за столом мужчины будут, а ты у нас молодая девушка, можно сказать — на выданье!

Баба Капа засветилась улыбкой:

— Володя, мне кажется, ждет не дождется посидеть с тобой за одним столом. Сейчас они с Платошей в комнате чего-то строят.

— А что же вы про второго мужчину не говорите, тетя Капа?

Это совсем неожиданно у нее вырвалось! Если бы можно загнать эти слова обратно… Но — никак, уже сказано. Единственное, что получилось, — это покраснеть. Да так, словно в кровь макнулась лицом! А еще глаза слезами заблестели… Что-то надо делать, чем-то себя занять! Но ноги не двигались, она так и застыла столбом. И красное лицо, повернутое к бабе Капе, тоже не развернуть в сторону. Господи, только бы слезы не потекли!

Но они потекли. То ли Бог не услышал, то ли решил по-своему — так надо!

Они так и стояли вдвоем — баба Капа и Надежда. Глядели друг на друга, не отрывая глаз. И только когда слезы на ее лице полились в открытую, баба Капа сокрушенно вздохнула, направилась к дивану.

— Иди, дочка, присядь! — Она печально качала головой, будто сама с собой рассуждая. — Вон оно что, оказывается! Что же делать-то? Теперь главное — как он к тебе относится. А то, что ты на него заглядывалась, я и раньше примечала. Ты, может, еще и сама об этом не знала. Любовь, доченька, она хитрая штука! Может человека всю жизнь сопровождать, а дать о себе знать только под конец жизни. Вот и гадай — к чему это?

Взгляд Капитолины Ивановны затуманился, она погрустнела. Но, взглянув на Надежду, баба Капа стала сама собой (помогать надо девоньке!).

— Что могу сказать, Виктор стоящий мужчина. Смерть Оленьки он, конечно, переживет. Живой о живом думает. Даже по Божеским законам так. Значит, и будем ждать, что бог пошлет. — Капитолина Ивановна помолчала, затем закончила: — Володю жалко. Но сердцу не прикажешь — спокон века так идет, и никто не виноват! А мой совет — тем более переоденься! А то на работе, у нашего Виктора Андреевича, знаешь какие там секретарши? Во что одеты? Иногда по телевизору посмотрю, так прямо стыд один — все наружу так и вываливают!

Надежда уже взяла себя в руки. Поняла, что тайна ее раскрыта только наполовину. Слава богу, о беременности баба Капа не подозревает. А то, что Надя влюбилась в Виктора, ну что же? Пусть знает. Это все равно останется без последствий.

— Капитолина Ивановна, да, вы правильно угадали. Но мне не на что надеяться и ждать нечего. Я уже получила отставку. — Она улыбнулась, пытаясь шутить. — Я не интересую Виктора Андреевича. Он сам так сказал. И давайте об этом забудем. Я прошу.

Приехал Виктор Андреевич из командировки, как и ожидалось, вечером, к самому ужину. Платоша носился по коридору, радостно всех оповещая об этом. Особенно подробно рассказал все Наде.

— Дюша, папа хочет кушать, но ждет ужина. Мы все вместе будем в столовой. Ты одевайся быстрее!

— Я уже одета, а вот тебе мордашку надо умыть! Пошли в ванную.

Когда Надя с ребенком зашли в столовую, все были в сборе. Около Володи стояли два свободных стула, и он сразу же пригласил Надю и Платошу садиться рядом с ним.

Капитолина Ивановна, нарядно одетая, с неизменным кружевным платочком, выглядывающим из-за манжеты, осадила Володю. А Надя в душе порадовалась.

— Тоша пусть садится около папы. Больно соскучился ребенок. А няня с ним всегда рядом — он без нее никуда ни шагу. Ты, Володя, подвинься, пусть они оба сядут около Виктора Андреевича.

Переместились. Платон, не отпуская Надину руку, хотел посадить няню рядом с папой, но она быстро села на соседний стул, а мальчика посадила посредине.

Все сидели чинно, представляя себя на приеме. Раиса Яковлевна повязала на шею яркий шарфик, оживив этим свой наряд. Лиза, соорудившая хитроумную прическу, тоже смотрелась нарядно. Надежда была в скромном форменном платье с застегнутым, под шею воротничком и думала только об одном, чтобы ей не стало плохо!

На столе перед Виктором в глубокой разрисованной миске стояли зразы, приготовленные поварихой к его приезду. Миска аппетитно благоухала для всех, кроме Надежды. Девушка, чувствуя приближение неминуемого, а именно — тошноты, резко подхватилась и со словами: «Забыла телефон, там должна тетя Анюта звонить!» — выскочила из столовой. Все затихли. Капитолина Ивановна предложила подождать Надю, а пока пусть все накладывают себе в тарелки, кто что хочет.

— А ты, Виктор Андреевич, расскажи чего там делается в других областях? Борются так же со взятками, как и у нас? Войну-то президент объявил по всей стране. А они не боятся, как брали хабари, так и берут.

Виктор начал что-то отвечать, но открылась дверь, и зашла Надежда. В руке мобильный телефон держала так, чтобы все видели. Она коротко извинилась и заняла свое место. Глаза всех присутствующих поневоле устремились на Надю. Особенно тревожно поглядывала на девушку баба Капа, потому как та была бледнее обычного.

Чтобы не заострять внимания, Капитолина Ивановна предложила тост.