Нелюбимая

– Ты почему не спишь? – спрашиваю, когда она подходит к креслу и уютно устраивается на моих коленях. Обнимаю и прижимаю к себе. Теплую и мягкую, такую сладенькую. Трусь носом о ее шею.

– Арбуза захотелось.

– Во сне, что ли? – Я негромко смеюсь.

– Мгм. Прямо запах почувствовала. И вкус. Полон рот слюней.

– Пойдем, я тебе отрежу.

Поднимаюсь, подхватив Тамилу на руки и под ее хихиканье несу на кухню. Усадив ее за стол, я мою арбуз, а потом нарезаю его на дольки.

– Тебе по-модному порезать на кусочки и дать вилку?

– Нет, мне по-детски, чтобы по щекам и шее стекал сок, – отвечает она, а сама уже плетет косу и забрасывает ее за спину.

– М-м-м, я буду слизывать этот сок. – Подмигиваю Тами и ставлю перед ней тарелку с лакомством.

– Арбуз с пивом? Ну да, это прямо деликатес, – смеется она, хватая первую дольку.

– Арбуз с пивом и вкусом Тами, – подняв палец, деловито произношу я, и моя девочка смеется.

Открываю себе новую банку пива и любуюсь на то, как Тами с удовольствием уплетает лакомство.

– Ты завтра выходная?

– Мгм.

– Погуляем в городе?

– Твои партнеры не против, что ты так часто отсутствуешь?

– Не забивай себе этим голову.

– Конечно, погуляем. Мы с тобой собирались поехать посмотреть мебель для детской.

– Тогда сначала заедем в дом, покажу тебе комнату, чтобы ты ориентировалась, какая мебель туда влезет.

– Думаешь, я могу сильно разогнаться?

– Я хочу, чтобы ты разогналась так, как твоя душа пожелает. Что там надо в детскую?

– Ром, а я не знаю, – с недоумением на лице произносит она. – Ну, кроватка и, наверное, шкаф. Надо полистать в интернете детские сайты какие-то. Или мебельные.

– Сейчас принесу планшет, полистаем.

Забрав гаджет, я возвращаюсь на кухню, но ускоряюсь, услышав оханье Тамилы. Влетаю в комнату и застываю. Она сидит с моим телефоном в руке, лицо бледное, взгляд испуганный. Я за секунду оказываюсь возле нее и присаживаюсь на корточки.

– Детка, что такое?

– Рома… – не своим голосом шепчет она. – Ром…

– Ну же, маленькая, скажи.

Я уже и сам порядком напуган. Поворачиваюсь к экрану телефона и хмурюсь. На нем снимок женской руки с полной горстью таблеток.

– Прости, я… не знаю, зачем открыла сообщение. Я ведь даже пароля не знаю, но сообщение как-то открылось, и я…

Выхватываю из дрожащей руки Тами телефон, разблокирую его и нормально открываю сообщение.

«Мой дорогой! Ромчик, я так сильно люблю тебя, что не могу вынести того факта, что ты принадлежишь не мне. Теперь я тебя понимаю. Все, что ты чувствовал и переживал каждый раз, когда я возвращалась к мужу. Прости меня и вспоминай такой, какой я была в самом начале. Прощай»

Внутри меня все дрожит и сжимается. Она же этого не сделает. Или сделает? Лене хватит дури даже ради обычного перформанса выкинуть такую хрень. Королева гребаной драмы! Я не знаю, какое чувство сейчас сильнее во мне: ужас или отвращение. По-хорошему надо бы просто выключить телефон и рассматривать с невестой детскую мебель, но я точно знаю, что не смогу так. Перевожу взгляд на Тамилу. Я вижу, как ей больно произносить следующие слова, но она все же выдавливает их из себя:

– Поезжай к ней.

– Тами…

Она качает головой.

– Я не смогу жить с грузом такой ответственности, Ром.

– Она не сделает этого.

– А если сделает? Ты же всю оставшуюся жизнь будешь винить себя.

Пару секунд я думаю, а потом целую невесту в лоб и несусь в спальню переодеваться. Клянусь, если это спектакль, я в последний раз на него реагирую. И нашла ж, сука, меня в соцсетях! Заблокировать ее номер было недостаточно, надо было еще и в соцсетях добавить в черный список. Но если Лена на самом деле решилась на такой шаг, придется мне пообщаться с ее мужем, чтобы тот поставил в известность ее родителей, и Лена легла в клинику, потому что все это выходит далеко за рамки нормальности.

ГЛАВА 34

Я торможу у дома Лены и бегу к подъезду. Консьерж открывает дверь и без лишних вопросов пропускает меня внутрь, я даже не успеваю ввести код на домофоне.

– Добрый вечер, – вежливо здоровается мужчина.

– Добрый, – бросаю на ходу, уже несясь к лифтам.

Молю всех богов, чтобы эта дура разыграла спектакль в попытке привлечь мое внимание. Даже сама мысль о том, что она может причинить себе вред, болезненно отзывается в груди. Мне не хочется верить в то, что я все еще испытываю к ней какие-то чувства. Лучше бы это было простое человеческое сочувствие. Я стучу пальцами по бедру, пока лифт мучительно медленно поднимается на нужный этаж, а потом покидаю кабину, как только между дверями образуется достаточный зазор, чтобы я мог в него проскочить. У квартиры Лены я оказываюсь уже спустя пару секунд. Что, если она все же воплотила свою угрозу? Тогда я, наверное, буду винить себя в этом всю оставшуюся жизнь. Хотя в чем тут моя вина? В том, что я с ней расстался и начал жить своей жизнью? Я не могу нести ответственность за ее чувства ко мне и, уж тем более, за ее безрассудство. Вставляю ключ в замок трясущимися пальцами, проворачиваю его и влетаю в квартиру, едва успевая захлопнуть за собой дверь.