Нелюбимая дочь. Как оставить в прошлом травматичные отношения с матерью и начать новую жизнь

В отличие от «соглашателя», «подпевалы» или «пустого места», «спасатель» действует, скорее, как самостоятельная величина, балансируя между любовью и преданностью жене и дочери. Многие дочери отцов-«спасателей» идут по их стопам в работе и карьере. Некоторые рассказывают, что отец поддерживал их в развитии талантов, например в спорте или творчестве. Исследования показывают, что для женщин катализатором сближения является общение, а для мужчин – совместная деятельность. Это касается и отношений дочери и отца. 37-летняя Дженни вспоминает: «Отец никогда не вставал на мою сторону, когда мать придиралась ко мне или высмеивала за то, что я не так популярна, как мой брат. Но он молчаливо болел за меня в учебе, а затем, когда я начала писать рассказы, читал их все. Думаю, матери он ни слова о них не сказал. Я получила стипендию для обучения писательскому мастерству в колледже, и он один отвез меня туда. У нее нашлись другие дела. Он не защищал меня, и в детстве мне часто бывало больно, но он помогал мне по-своему, по мере сил».

Важно понять, что даже наличие отца-«спасателя» не позволяет ускользнуть из-под материнского гнета. Как вы помните, отрицательные и положительные переживания по-разному обрабатываются и хранятся в головном мозге. Дочь все равно тащит груз негативных эмоций, и ей предстоит пройти путь к исцелению. Я тому пример.

Единственный ребенок

Единственный ребенок сталкивается с определенными трудностями, как уникальными, так и общими для всех нелюбимых дочерей. Маленький мир, в котором живут все дети, оказывается еще меньше, если состоит всего из трех человек, а порой и двух. Дочери в таких обстоятельствах приходится справляться со стереотипными представлениями не только о матери, но и о ребенке, не имеющем братьев и сестер. Я была единственным ребенком первые девять лет жизни и не понаслышке знаю, каково это. В 1950-х, когда достигло совершеннолетия поколение беби-бума, семьи с одним ребенком составляли всего 10 % от общего числа. В среднем на одного ребенка приходилось 3,6 братьев и сестер. Сегодня единственных детей уже 20 %. Однако миф, согласно которому единственный ребенок растет непослушным, испорченным, избалованным, не умеющим общаться и в чем-то ущербным, остается частью нашего сознания. В конце концов, Грэнвилл Стэнли Холл, считающийся отцом психологии, писал, что «быть единственным ребенком – само по себе, болезнь», а Альфред Адлер столетие спустя заявил: «Единственный ребенок испытывает трудности с любой самостоятельной деятельностью и рано или поздно становится бесполезным в жизни». В действительности одно исследование за другим доказывают, что единственные дети оказываются не менее, а иногда и более успешными, чем их сверстники, имеющие братьев и сестер.

Итак, стереотип об «одинокой одиночке» ложен? Это зависит от привязанности единственной дочери к матери и отцу и от устойчивости треугольника, составляющего ее семью. Если привязанность ненадежна и мать демонстрирует любой из восьми токсичных стилей поведения, дочери придется очень трудно, даже если она рано осознает происходящее. Единственные дети проводят со взрослыми больше времени, наблюдают больше разговоров и поступков взрослых, они привыкают слушать или даже подслушивать их. (Все это ненаучные данные, но я сама росла одна, у меня один ребенок, и я опросила многих женщин, не имеющих братьев и сестер.) Однако осознание паттерна не помогает единственному ребенку справиться с отрицательными эмоциями или облегчить боль от того, что его не любят. Посторонние склонны считать таких детей избалованными, что может приводить к особой изоляции и заставлять держать рот на замке.

Единственный ребенок постоянно находится в центре внимания – враждебного, если мать агрессивна, навязчива или эгоцентрична; некому отвлечь огонь на себя или дать небольшую передышку.