Нелюбимая внучка. Хватит: Любимая! (СИ)

Вот и поиграем, мы — сильные. Ивар, сам того не понимая, уже начал первым. Подспудно он недолюбливает вирланцев, потому что все эти двоюродные дяди, встреченные утром на пути — вирланцы — обижали маленькую маму. Мантикорой, конечно, оказалась милая Скубли, но обижали ведь! Поэтому мальчик неосознанно подкинул "хорошему дедушке королю" заманчивую идею.

Вот кому надо становиться дипломатом!

Я облегченно выдохнула и отправилась обратно к подруге, хваля себя за то, что вовремя догадалась и раздобыла портреты отца. Ну, хоть что-то сделала правильно! Это вчерашний день, а завтра Ивар точно будет помнить лицо любимого папы и перестанет проецировать с ним внешность других пожилых людей.

*** Лера уже ждала в коридоре и, увидев меня, перестала замечать других.

— Осторожно! Сзади слуга! — крикнула я девушке и успела оттолкнуть ее с траектории пути работника дворца. Ничего бы с ним, скорей всего, не случилось, но неприятно, когда через тебя проходит вчерашняя проекция человека.

— Да, блин, как тут людно, — возмущенно пробурчала землянка и увернулась от очередного прохожего. — Не дворец, а оживленный перекресток.

— Утро, что ты хочешь, у всех полно дел. Идем в нашу комнату, — предложила я, подхватывая блондинку под руку. — Там сейчас пусто, все в столовой.

Вернувшись в выделенные моей семье покои, мы облегченно выдохнули, и подруга принялась эмоционально делиться полученной информацией: — Слушай, Беата, как время летит… Я же помню Мальсона мальчишкой! Ты еще котенка ему подарила, мне тогда очень понравился этот психологический ход. Возможно, твое воспитание сыграло роль: сейчас он рассудительный, приятный юноша. В общем, Мальсон на брата очень зол, выговаривал ему всю дорогу, что тот обижал беззащитную девочку, сестру. Вильсон огрызался, оправдывался, ссылался на деда, но выглядел виноватым. Похоже, с возрастом и он изменился в лучшую сторону.

— Но мне от этого не холодно, не жарко, Лера, — заявила я, покачав головой. — Ивар подрастет и сам решит, общаться с этим семейством или нет. У меня подобного желания не возникает и других проблем полно. Завтра еду в поселок и с ужасом жду этого часа. Представляешь, придется пару суток трястись в карете с магами. Ну, ладно, незнакомые представители общества, но мэтр Мирсавель! Всю дорогу знать, кто он и бояться слово лишнее сказать. А ещё Жорж…

?ешил с чего-то, что поедет со мной. Нормальная перспектива намечается, да?

— Ты будешь ехать и думать: "Это наш котик, как бы себя не выдать" и "Это мой Жоржик, как бы не влюбиться", — азартно подхватила подруга, включая воображение. — А они будут сидеть напротив и каждый думать: "Это моя Беатка, вот бы обнять, к сердцу прижать…".

— Фу на тебя! Еще хуже стало.

— А может, попросишь отдельную карету?

— И как это будет выглядеть? "Царица слышащая" игнорирует коллектив? Я же тебе не грифон Фелист, высокомерием не страдаю.

— Тогда коня. Точно, у вас же средневековье, ты можешь скакать верхом!

— Гениально! — с особой язвительностью воскликнула я. — Точно смогу? Уверена? Дети учились держаться в седле, и я как-то разок попробовала. Лера, эта лошадка безмозглая меня чуть не скинула. С магическими животными общаюсь прекрасно, а с обычными плохо выходит. Мне все время хочется договориться, а они меня не понимают. Ладно, переживу я эту поездку, ничего страшного. Но только без Жоржа! Сразу нет! Я ему еще такое ляпнула…

— С этого и надо было начинать! — алчно сверкнула глазами Лера, как первая сплетница на рынке и потребовала подробностей.

Излив дорогой подруге душу и перемыв косточки блондинистому советнику, я спохватилась: — Ой, завтрак давно закончился, нам пора в зверинец. Я же в город вчера ходила, и что происходило на "курорте" не знаю.

— Зачем в город? Шопинг?

— Да ну, скажешь тоже. Чего у меня нет, чтобы идти по лавкам? Иди сюда, смотри, — я, помахивая пальчиками в призывном движении, подвела подругу к стене с портретами, и землянка ахнула в восхищении.

— Лорд Жадьер! Правда, картины же! А я зациклилась: "Фоток нет, фотоаппаратов нет…". Но твой муж, как истинный аристократ, оставил о себе память. Дети рады, наверное, безумно.

— Не то слово, весь вечер любовались папой, вглядываясь в мельчайшие детали. На поздних работах у него уже кое-где появились шрамы, видишь?

— Да, по ним можно весь его боевой путь прочесть. А в молодости какой симпатяга был!

Снова задержались, конечно, заболтались, и к зверинцу прибежали, когда из него доносились писки и вскрики разной тональности. Детские голоса звенели нотками радости, а взрослые больше напоминали квохтанье потревоженных птиц.

— Что это за толпа бледных товарищей, находящихся в предобморочном состоянии? — хмыкнула подруга, указав на группу заламывающих руки мужчин и женщин, растеряно мечущихся между вольерами в тихой панике.

— Воспитатели, наставники, няньки… — перечислила я попавший под раздачу персонал. — Смотрители тоже в шоке.