Нелюбимые

— Раньше вообще было хорошо, — продолжает Аня.

Я поворачиваюсь к ней и спрашиваю:

— Когда?

— Когда ты был еще маленький, — смеется она.

— Ты тогда меня не знала.

— Если бы я тогда тебя увидела и мне ­кто-то сказал, что вот с этим мальчиком через много лет я буду сидеть на скамейке и чувствовать себя школьницей, я бы решила, что этот ­кто-то больной.

— Мы все больные. — Я достаю из кармана сигареты.

Аня смотрит на пачку, а потом замечает:

— И что, мальчик будет еще курить?

— Могу бросить.

— Меня?

— Тебя никогда. — Я закуриваю сигарету, но ее сразу же забирает Аня, затягивается и возвращает мне обратно.

— Мой бывший муж говорил ­что-то похожее. — Аня запрокидывает голову на спинку скамейки и выдувает дым. Я наблюдаю, как он растворяется в воздухе, а потом сам затягиваюсь.

— Хорошо, что он бывший.

— Согласна.

— Ань?

— М-м?

— Мне хорошо с тобой. Очень.

— И мне, Макс. Жаль, что я тебя не увидела маленьким.

— Ты тогда чем занималась?

— Не знаю. Наверное, на журфаке училась, а может, уже работала…

— Господи, сколько же лет ты в этом глянце?

— С тех пор, когда деревья еще были большими. — Аня правой рукой пытается дотянуться до ветки ближайшего дерева, но у нее не получается.

— Тебе не надоело это все?

— Не знаю. Мне еще ­что-то нравится, но не все.

— А мне кажется, что это крысиный мир, — говорю я. — Все по головам скачут, чтобы пробиться выше, а надо занимать очередь в спасательную шлюпку.

— Ну, так устроены большие компании. Мы же не работаем в независимых изданиях, мы с тобой работаем в журналах, которые входят в большие корпорации. Ты — в одной, я — в другой.

— Давай уйдем?

— Куда?

— Просто уволимся одним днем, и все.

— А что изменится?

— Видеться сможем свободно хотя бы.

— Ты уверен?

— Угу.

— Ты сможешь свободно со мной видеть…

— Смогу, — перебиваю я, чтобы она не продолжила.

— Макс. — Аня долго смотрит мне в глаза, и у меня замирает сердце. Я думаю, что зря поднял эту тему. — Тебе сколько лет?

Мы начинаем смеяться, она снова выхватывает у меня из рук сигарету, затягивается и возвращает. Я снимаю крышку со стакана, кидаю в него сигарету, а потом резко притягиваю к себе Аню и целую ее в губы, чувствуя запах ментолового табака. Левой рукой аккуратно беру ее за шею, касаясь большим пальцем мочки уха, и она, выгибая спину, глубоко вдыхает, обнимает мое лицо ладонями и выдыхает, слегка прикусывая верхнюю губу. Я запускаю руку под ее пиджак и обхватываю талию, целуя щеки, глаза и снова губы, а потом закидываю ее ноги к себе на колени, глажу правую лодыжку и запускаю пальцы в туфли. Аня прижимает мое лицо к своей шее, от которой пахнет Serge Lutens, и я целую ее ключицы.

— Остановись.

Я продолжаю целовать ключицы, а она крепче прижимает мою голову, запускает правую руку под воротник моей майки, но резко отдергивает ее и снова шепчет:

— Макс, стоп-стоп-стоп. Тормозим. Мы сейчас заведемся, — тихо говорит она, — а мне еще возвращаться в офис. Я же не могу приехать такая.

К­акое-то время мы сидим молча, потом я поднимаю голову и касаюсь носом кончика ее носа.

— Ань?

— Что?

— Почему ты не спала вчера?

***

Тяжелая капля дождя падает на мою руку, я вижу перед собой стеклянную башню, верхние этажи которой сливаются с грозовой тучей, и понимаю, что не заметил, как дошел до дома. В квартире Алиса сидит на диване перед работающей плазмой, в кадре ­кто-то поскальзывается в ванной, роняя стеклянную бутылку, и падает прямо на осколки. Этот ­кто-то смотрит, как из его руки бежит кровь, но ничего не делает — просто наблюдает. Я присаживаюсь рядом с Алисой, которая поджимает под себя ноги, натягивая на колени майку с логотипом NBA. В комнате сильно пахнет травой, и я зажигаю стоящую на столе свечу. Алиса убавляет звук плазмы, демонстрирующей уже следующий эпизод фильма, в котором голая блондинка, танцуя, перешагивает через двух лежащих на ковре парней, те гладят ее ноги, а затем берут за руки и притягивают к себе. За всем этим с дивана наблюдает молодой парень, которому не очень нравится то, что происходит.

— Ты рано сегодня, — замечает Алиса. — Ч­то-то случилось?

— Да вроде бы нет. Просто не спал практически сегодня.

— Точно. А мне хорошо спалось, но ничего не снилось. Тебе снилось ­что-нибудь?

— Я… не помню. — Смотрю на окно, по которому быстро стекают капли дождя.

— Значит, ничего. Если бы снилось, то запомнил бы. Вчера хорошо было.

— Да, — выдыхаю я. — Классный вечер.

— А когда фотографии будут?

— Какие?

— Меня вчера ­кто-то фоткал у вашего логотипа.

— А-а-а, сегодня пришлет все фотограф. Наверное, он еще не успел отобрать.

— Странно, — удивляется Алиса. — У других я уже видела фотографии с вечеринки. А мы фотографировались?

— Ты же только что сказала, что позировала у логотипа.

— Вдвоем?.. Мы вдвоем с тобой фотографировались вчера?

— Не помню, — отвечаю я, хотя знаю, что нет.

— Ну посмотрим, когда фотограф снимки пришлет. — Алиса кладет ноги мне на колени, придвигается и спрашивает: — Как тебе?

Она пролистывает сайт в телефоне — одни кеды Golden Goose сменяют другие. Показывает модель, у которой звезда сбоку то ли вышита розовыми нитками, то ли облеплена маленькими пайетками.