Нелюбимый

— Хотела оставить распущенными, — тихо ответила я, чувствуя, как бешено, стучит в груди сердце.

— Нет, — тут же произнес Зацепин, немного нахмурившись. — Лучше собери их, — он прижал меня плотнее к себе, бляшка ремня больно впилась в поясницу. — Хорошо? Хочу видеть твою лебединую шею. — Прошептал Герман, склонившись к моему плечу и поцеловав его.

— Как скажешь, — едва слышно, ответила я.

Подобрав волосы повыше, я старательно подколола их, но несколько непослушных локонов всё равно выбились, обрамляя мое лицо. Взяв сумочку, я вышла на улицу, где нас уже терпеливо ожидал водитель, кажется, его звали Алексей.

Герман курил в стороне и с кем-то разговаривал по телефону. Его тон был суров и отдавал металлическими нотками. Про себя я отметила, что со мной муж говорил всё-таки немного иначе, это успокаивало.

Я несколько минут простояла на ступеньках, не зная, что мне делать: сесть в машину, которую уже открыл водитель или дождаться Германа. К счастью, он вскоре закончил беседу и потушил окурок.

— Готова? — муж подошел ко мне, покружил, оценивая конечный результат. — Отлично то, что нужно. Садись, — он сопроводил меня к автомобилю и помог сесть.

На протяжении всего пути Герман был занят телефонными переговорами. Закончив говорить с одним человеком, он тут же звонил другому и продолжал вести дискуссии на тему бизнеса, ценных бумаг и поставки продукции. Я не стремилась вникнуть во всё это и просто смотрела в окно.

— Договорились, встретимся уже на гонках, — муж завершил очередной разговор и положил одну руку мне на коленку. Этот его хозяйский жест мне был неприятен. Так обычно касаются домашних животных, стремясь показать, кто тут главный, или хотят убедиться, что дорогая вещь никуда не пропала. — Скучаешь? — Герман спрятал телефон во внутреннем кармане пиджака и перевел взгляд своих темных глаз на меня.

— Нет, — стараясь как можно убедительней, ответила я.

— А мне показалось, что скучаешь, — Зацепин нажал на какую-то кнопку, встроенную в панель дверцы и внезапно возникшая перегородка тут же автоматически разделила салон и водительский отсек.

Я занервничала и хотела отодвинуться, но Герман притянул меня к себе. Мое сердце словно провалилось в желудок от той волны страха, что буквально окатила меня с ног до головы. Я понимала, что рано или поздно буду вынуждена подчиниться своему мужу в постели, но этот момент отчаянно хотелось отсрочить.

Зацепин же не замечая, а возможно банально игнорируя мою дрожь, принялся целовать меня в шею, немного больно сдавливая в своих руках талию. Я зажмурилась до цветных точек перед глазами и кажется, прикусила губу. Только не это! Только не сейчас!

Его прикосновения и поцелуи не то чтобы были мне крайне омерзительны, я просто испытывала сильный страх. Этот страх заставлял меня иначе реагировать на любое действие со стороны Германа, ведь по сути именно он и являлся источником этого жуткого чувства, что так прочно укоренилось в моей душе.

— Пожалуйста, — сдавленно прошептала я, уперев свои ладони в широкую грудь мужа. Он уже навис надо мной, прижав меня к кожаному сидению своим телом. — Не надо, — дрожащим голосом попросила я.

Герман тут же прекратил и встал с меня. Я почему-то думала, что мои слова не подействуют на него. Он пальцами причесал свои темные волосы и нервно отдернул края пиджака, я же продолжала не шевелиться, настороженно наблюдая за мужем.

— Уж слишком плохо ты обо мне думаешь, Арина, — холодным тоном проговорил Зацепин, переводя цепкий взгляд на меня. — Я не собирался отбирать твою невинность на заднем сидении автомобиля, — больше он со мной на протяжении оставшегося пути так и не заговорил, сконцентрировав всё свое внимание на телефонных звонках.

Когда мы прибыли на место, я немного разнервничалась. Впервые я вышла в свет уже, будучи женой, а не свободной девушкой. Пока мы добирались к нашей вип-ложе в сопровождении охраны и организаторов, к Герману подошло порядка пяти человек, чтобы просто пожать руку и напомнить ему об их присутствии на сегодняшнем мероприятии.

Я знала и была много наслышана о влияние своего мужа. Он владеет крупным холдингом и является спонсором многочисленных проектов. Его значимость в деловых кругах непомерная, но я не думала, что настолько. Все буквально стелились у ног Германа, говорили комплименты, одобряли и нахваливали его выбор в отношении жены. Стало даже как-то мерзко наблюдать за этим лизоблюдством.

— Почему наморщила свой носик? — вдруг спросил меня муж, когда мы распрощались с очередным бизнесменом и продолжили путь к ложе.

— Слишком много лицемерия, — ответила я.

— Знаю, — он отчего-то заулыбался.

— Почему вы… ты смеешься? — немного неуверенно спросила я, чувствуя себя оскорбленной. Казалось, что Герман смеется с меня.

— Просто все эти лицемеры совершенно уверенны, что я верю в искренность их помыслов. А на самом же деле я на расстоянии чувствую их корыстные душонки. Вот и смешно от их самоуверенности.

Я искоса глянула на Германа и про себя отметила, что когда он улыбается, мне рядом с ним становится не так уж и страшно.