Нелюбимый

Мои мысли почему-то были полны Александром Ломовым. Я прокручивала в воспоминаниях его облик, особенно глаза. Такие выразительные и невероятно красивые, обрамленные легким золотом ресниц. Мне не следовало думать о другом мужчине, это было неправильно, во всяком случае, так меня учила мама. Я посмотрела на Германа. Рядом с ним сел какой-то мужчина, вероятно партнер по бизнесу или еще кто-то. Они общались между собой, временами смеялись. Герман устроил свою руку на моей коленке, то ли обозначая этим поле его собственности, то ли давая мне понять, что без него я не имею права даже шелохнуться. Несмотря, на тактильный контакт, у меня создалось стойкое убеждение, что Зацепин совсем забыл про мое существование.

Я искренне хотела что-то начать испытывать к своему мужу. Ведь так правильно, так должно быть, этому меня учили мать и няня. Но мое сердце молчало, зато учащенно билось лишь от одной мысли об Александре. Я даже испугалась такого неожиданного отклика.

Где-то внизу неподалеку от гоночных машин, мелькнул Александр. Я тут же его узнала по его золотистым волосам. Поддавшись чуть вперед, я хотела проследить, куда он пошел, но фигура Александра уже где-то исчезла.

— Всё хорошо? — Герман сильней сжал мою коленку и как-то подозрительно посмотрел на меня.

— Да, — я прикусила нижнюю губу.

— Кого-то увидела? — он приблизился ко мне и глянул так, словно бы пытался найти в моем облике намек на ложь.

— Нет, просто, — я запнулась. — Скучно немного, я ничего не понимаю в этих гонках.

— Герман, твоя жена сущий ангел, — засмеялся собеседник моего мужа.

— Да, это уж точно, — Зацепин немного расслабился, его взгляд перестал быть таким пристальным. — Кстати, познакомься Сережа, это Арина.

— Очень приятно, — я пожала Сергею руку и как странно, Герман спокойно отнесся к этому, не то, что в случае с Александром.

— Мне тоже. Надеюсь, вам удастся растопить сердце нашего Германа, и он наконец-то станет мягче, — добродушно произнес Сергей.

— Не неси чепухи, — оборвал его Герман. — И не пугай мне Арину, она и так меня боится, — муж едва заметно улыбнулся и вновь погрузился в деловые разговоры, по-прежнему крепко сжимая мою коленку.

Когда непосредственно началась гонка, я немного оживилась и постаралась вникнуть в суть самого действа. Визг шин и рев моторов резали слух, тем самым вызывая волну адреналина у болельщиков.

Отметив для себя, какой машиной управлял Александр, я вот уже больше часа следила исключительно за ней. Сердце непроизвольно сжималось всякий раз, когда красную машину с широкими черными полосами по бокам заносило на крутых поворотах. Это страшный вид спорта и это я отчетливо поняла, когда один из автомобилей не вошел в поворот врезался в трибуну, и несколько раз перевернувшись в воздухе, бесформенной грудой металла упал на землю.

Я вздрогнула от звука удара машины об асфальт. Герман же со своим другом наоборот — рассмеялись, явно довольные тем, что стало на одного противника меньше. Это было просто ужасно! Гонка продолжалась, а выбывшего участника унесли с трассы, в то время, пока разбитый автомобиль оттаскивали эвакуатором.

Слава богу, что подобная печальная участь не постигла Александра. Судя по словам комментатора, господин Ломов вел себя нахально и рискованно на трассе, чем собственно и пытался взять свою победу.

Меня немного подташнивало, и временами я просто не могла смотреть на гонку. Еще несколько машин сошли с дистанции, одна из них даже загорелась, но всё обошлось — ее вовремя потушили.

— Чего жмуришься? — услышала я голос своего мужа.

— Страшно, — ответила я, не поднимая взгляд на трассу.

— Чего же ты боишься? — он улыбнулся, как бы насмехаясь над моей боязливостью.

— Не знаю. Это жестокий вид спорта. Некоторые машины просто в щепки разлетаются, а всем весело. Тут нет ничего смешного.

— Маленькая ты и совсем ничего не понимаешь, — Герман приобнял меня и неожиданно было ощущать от него не грубые объятия, а ласку. — Никто ведь никого не принуждает. Они же становятся гонщиками по собственному желанию и зарабатывают на этом огромные деньги.

— Никакие деньги не стоят человеческой жизни, — возмущенно заявила я.

— Это верно, только вот люди об этом часто забывают.

— А вы… Ты бы решился поучаствовать в подобном?

— Нет, я слишком ценю свое здоровье и здоровье близких мне людей. Ненавижу играть на чувствах, ненавижу заставлять кого-либо переживать за меня. Это всё же неправильно.

Я ничего на это не ответила, но в глубине души была согласна с мнением Германа.

Гонки продолжались и к счастью, аварий больше не возникло, хотя риск был, причем огромный. Наверное, за тот период, пока наблюдала за автомобилем Александра, я прожила несколько жизней. Это было так волнительно, так тревожно, что даже голова немного разболелась. Но в конечном итоге победу в этой жестокой гонке всё-таки одержал господин Ломов. Герман не помнил себя от счастья, ведь победа Александра принесла ему немаленькую прибыль. На этой почве муж решил пригласить победителя к нам домой на праздничный ужин.