Нелюбимый (СИ)

Только когда за Лоренсом Максвеллом закрылась дверь, Марисса позволила себе выдохнуть. Она снова повернулась к окну и подалась вперед, вдыхая прохладный воздух. Голова слегка кружилась, а внутри все дрожало так, словно ей предстоял экзамен. Впрочем, беседа с новым другом брата оказалась почище любого экзамена, поскольку миссис Кларк не знала чему ей верить: своему сердцу или разуму. И, если до того, как Лоренс вошел в кабинет, у нее были какие-то сомнения, то теперь их не осталось.

— Дорогая… — вслед за голосом матери в комнате вспыхнул свет.

Марисса сделала шаг в сторону и прикрыла глаза рукой, поворачиваясь к Меган. Щурясь, девушка взглянула на женщину, которая хотела быть ее матерью. Нет, она была ею, но только фактически. Пока…

— Это он, — указала Марисса во двор, где слышались голоса и гул моторов. Вероятно, гости уже начали расходиться по домам. — Я же не могла сойти с ума? Правда ведь?

— Нет, — покачала головой Меган. — Твое сердце не обмануло тебя.

— То есть? — брови Мариссы поползли вверх. — Ты знала?

Мать опустила взгляд. Впервые это не вызвало у девушки раздражения или беспричинного гнева. Сегодня она вообще не могла ни на кого злиться. Слишком хорошим оказалось настроение, чтобы распыляться на мелкие неурядицы.

— Прости, дорогая. Мы решили, что рисковано давать тебе надежду, пока сами не будем уверены на сто процентов.

— Майкл? Джин?

— Майкл знал изначально, а подруга твоя тоже узнала об этом только сегодня.

— Ты понимаешь, что это значит? — прошептала Марисса.

— Я знаю, что мы не должны были… но…

— Оставь ты! — бросилась к ней девушка, хватая за руку. — Ты только подумай… Господи! Боже мой… — Марисса бросилась обнимать ошарашенную Меган. — Жив! Жив…

— Тише, моя милая, — погладила Меган дочь по спине. — Тише.

— Я же… — отстранилась Марисса. — Я же не знала, как жить дальше. Я не… — она смахнула катившуюся по щеке слезу, — не могла осознать того, что его нет. А сегодня он вошел и я… я… — миссис Кларк запустила пальцы в волосы, поворачиваясь спиной к Меган.

— Прошу тебя, успокойся, — несчастная женщина казалась напуганной, поскольку такой возбужденной она не видела дочь уже очень давно.

— Я в порядке, — снова бросилась ей на шею Марисса, но почти сразу же сделала шаг назад, снова беря руки Меган в свои. — Мне никогда не было так легко и радостно, как сейчас. Я… — прижала она одну ладонь к груди. — Я… Мама, я словно очнулась от кошмарного сна и теперь…

— Что ты сказала? — перебила ее миссис Ройс.

— Что? — не поняла Марисса.

— Что ты сказала только что? — потрясенно повторила Меган. — Милая, как ты назвала меня?

Девушка какое-то время непонимающе смотрела на мать, а затем прикрыла губы ладонью. В радостном угаре Марисса даже не заметила, как высказала Меган все то, что нарушило ее душевное равновесие. Необходимость поделиться хоть с кем-то сыграла решающую роль: девушка впервые доверилась матери.

— Мама? — повторила Марисса, поднимая удивленный взгляд на миссис Ройс.

— Моя девочка, — прошептала Меган, не в силах сдержать слез. Несколько прозрачных крупных капель сползли по щекам женщины.

Впервые за столько времени сердце Мариссы словно оттаяло. Был ли Реймонд тому причиной или девушка осознала-таки, что у нее есть мать — все это потеряло важность и значимость. Меган вдруг поняла, что теперь ей абсолютно наплевать, как все станет развиваться дальше. Простит ее дочь или нет, пойдет ли на дальнейший контакт или все ограничится единственной вспышкой нежности — все теперь не важно. Самое главное уже произошло. Марисса не принимала ее умом, но в душе она уже выделила ей место. Пусть не самое главное, но оно уже существовало.

Глава 18

Наблюдая, как Элейн разливает чай по прозрачным низким чашкам с ручками, Зак все никак не мог понять, как в такой хрупкой женщине могут уживаться все те качества, что сочетались в любовнице Реймонда Кларка. Сила и красота, лживость, граничащая с кристально-чистой правдой, коварство и поистине беззащитная невинность. Казалось, перед ним была обыкновенная женщина, немного наивная, удивительно красивая и притягательная, но обыкновенная… Однако, на примере мисс Дарлинг Зак Брайсон узнал насколько обманчивой может быть внешняя мягкость и хрупкость. Элейн разыграла настолько талантливый спектакль, что даже брала оторопь. Зак все еще помнил ее безумный взгляд, полный веры в то, что она говорила. Не говоря уже о нем, сам Господь усомнился бы в смерти Кларка. Тем не менее, даже теперь, после того, как мисс Дарлинг откровенно призналась в том, что ее любовник жив, Брайсон все еще не мог оправиться от этой шокирующей новости.

— Осуждаешь меня? — подняла она на него чистый взгляд.

— Кто я тебе, чтобы осуждать, — пожал плечами мужчина, думая о том, что зря потратил время. Долгий тяжелый перелет, оставленная в одиночестве Марисса, собственные переживания и думы — все это было гораздо важнее того, что собиралась сказать ему Элейн Дарлинг.