Нелюбовь

У Люси были ключи от дома Федора, поэтому оповещать хозяина о своем приходе не было нужды. Мурлыкая под нос незамысловатую песенку, Люся прямиком пробежала в спальню к любимому.

– Федя! Федя! Сюр… приз… – голос Люси оборвался при виде стоящей у окна Леночки. Она как раз надевала свой вчерашний блестящий топ. Самого «виновника торжества» в комнате не было – в ванной шумел душ.

– Сюрприз, – мрачно повторила Люся, проходя в комнату, враждебным взглядом рассматривая Леночку.

Соперница на автомате попятилась. Вчера вечером она могла в открытую смеяться над Людмилой, потому что рядом была их компашка. Но сегодня, когда они один на один… От одного только взгляда жестких карих глаз Люськи Леночке становилось не по себе.

– Федя! – голос Лены предательски затрясся. – Федь!

Отступать дальше было уже некуда – Лена и так уперлась в угол комнаты.

– Федя! – еще громче закричала она, стараясь перекрыть шум воды, которая наконец-то смолкла.

Разъяренная Люся, готовая в любой момент начать метать гром и молнии, уже была в паре шагов.

Федор появился в комнате в одних штанах, с голым торсом, на ходу вытирая мокрые волосы полотенцем.

– Что ты орешь?.. – ворчливо начал он и осекся при виде ревнивой Людмилы, которая, подобно злой кошке, была готова к атаке.

– Это что такое?! – Люся тыкнула пальцем в растерянную Леночку.

Весь ее вид говорил о том, что Федор просто обязан перед ней отчитываться.

– Э-э-э… – глубокомысленно почесал макушку Федор, не привыкший оказываться в таких щекотливых ситуациях и тем более отчитываться перед кем бы то ни было. Решив, что лучшая защита – нападение, он тут же изобразил из себя обиженно-оскорбленного хозяина дома, к которому без спроса приперлись нежеланные гости. – А что? Тебя что, стучаться не учили?! Что ты приперлась-то вообще… – увидев откровенно возмущенный взгляд Люси и вспомнив, что он, вообще-то, сам ее пригласил, на всякий случай уточнил: – Раньше времени?!

– Да! Что? – расхрабрилась Леночка, подбоченясь, делая шаг к сопернице с тайной целью прошмыгнуть мимо нее к двери. – В школе совсем воспитанию не учили?!

Это стало последней каплей для озверевшей Людмилы. Никто не смеет с ней так говорить и обращаться! Никто!

– Ах ты, дрянь! – взорвалась Люська, накинувшись на опешившую от такой прыти Леночку. – Это мой мужик!

– Да что, на нем написано?! – Леночка безуспешно пыталась было закрыться от подарочного пакета, коим от души лупила ее Люся. Поскольку пакет не был предназначен для столь активных боевых действий, то быстро порвался, и Людмила перешла в прямую атаку, завалив в драке соперницу на кровать.

– Заткнись, овца!

– Сама заткнись!

При виде девчонок, дерущихся из-за него на кровати, Федя расплылся в довольной улыбочке. Такого в его жизни еще не было! Чтобы бабы из-за него!.. Расскажет мужикам – не поверят! Пожалев, что под рукой нет попкорна, Федор подвинул стул, сев, облокотившись руками на спинку.

– Давай, девки, давай! – азартно подбадривал дерущихся Федор, попеременно болея то за одну, то за другую. – Давай, Люська, справа заходи! Ну ниче… Ленок! Ты че удары пропускаешь? Ну?!..

Это было слишком даже для безумно влюбленной в него Люси. Бойко соскочив с кровати, разъяренная девчонка, не раздумывая, со всего маха влепила развеселившемуся Федору пощечину.

В комнате зависла тишина. Медленно поднимаясь со стула, Федор зверел на глазах.

– Ух ты, ух ты, ух ты, ты чего? Ты че, а?

Один сильный толчок рукой отбросил Люсю на кровать. Перепуганная Леночка тихо сползла в угол комнаты. Холодная ярость Федора и его стеклянные от злости глаза пугали ее куда больше, чем Люся.

– Офигела, что ли, а? – Федор попытался схватить брыкающуюся Люсю за ногу. Девчонка отчаянно сопротивлялась. – Иди сюда!

Возможно, сработай у Людмилы хоть минимальный инстинкт самосохранения в данной ситуации, смолчи она, конфликт бы сошел на нет. Но самолюбивая Люся была не из тех, кто молчит.

– Ты, содержанка! – брыкаясь, орала она, всячески оскорбляя любовника. – Пошел вон отсюда! Слышишь?! Да ты же на мои деньги живешь! Что моя мать нам дает, то и тратишь! Ты никто без меня, понял?!

Молчать Люся однозначно не умела.

– Ты что, офигела? Рот закрой свой! – ярость полностью захлестнула Федора. Он стащил отчаянно сопротивляющуюся Люсю за ноги с кровати, а затем…

Перепуганная Леночка беззвучно рыдала, скорчившись в углу комнаты. Нет, ее он не бил. Но от одного только вида того, с каким остервенением Федор пинает уже валяющуюся на полу с окровавленным лицом Люсю, девушке самой было нестерпимо больно внутри.

– Федя, не надо! Федя, пожалуйста, не надо… – судорожные тихие всхлипы Леночки так и остались не услышаны Федором.

Этот урод успокоился, только когда избитое тело Люси в последний раз вздрогнуло и замерло в неестественно неуклюжей позе на полу под шум дождя, который все это время отчаянно тарабанил по окнам, словно пытаясь достучаться до Федора, остановить его. Но было уже слишком поздно.