Нелюбовь

– Слава богу! Слушай, Свет, ты не будешь против, если Люська какое-то время с нами поживет? Вообще давно надо было это сделать. Забрать ее к себе. Пусть бы лучше в Москве училась. Динка с самого начала была права – нельзя было Люсю оставлять с матерью…

Динка.

Опять эта Динка.

Света опустила глаза. Ей нужно было сначала собраться с храбростью, прежде чем…

– Саш, можешь мне ответить на один вопрос? Только честно.

– Конечно! – не чувствуя подводного камня, отозвался Александр.

От нервного напряжения в горле девушки все пересохло. Слова давались с большим трудом. Ведь от ответа Саши зависела вся ее дальнейшая жизнь.

– Если бы я сказала тебе, что Дина… Не была виновата в вашем расставании. И что она тебя до сих пор любит, – на одном дыхании выпалила Светлана, боясь, что в любую секунду ее одолеет малодушие и она не сможет этого произнести. – Кого бы из нас двоих ты выбрал?

Александр оцепенел. Он никогда никому не рассказывал о своих отношениях с Диной. Откуда она могла о них узнать? Впрочем, врать Свете, отрицая факты, он не мог. Не хотел унижать ее своей ложью. Но и ответить напрямую тоже не рискнул – чтобы не обижать.

– Свет, я не знаю, откуда ты все это взяла, но… Ты говоришь о… О невозможных вещах, – попытался найти наиболее точную формулировку Саша.

Света невольно усмехнулась, продолжая нервно теребить в руках бусы, которые успела снять. Посмотреть в глаза любимому она так и не отважилась. Чтобы не увидеть там раньше времени ответ.

– И все же?.. Только честно.

Александр замолчал. Света, собравшись с мужеством, подняла глаза. Его мимолетного расстроенного взгляда хватило, чтобы она безошибочно увидела ответ.

Было очень больно. Обидно, досадно. Но, по крайней мере, это было честно.

– Спасибо за ответ. – Света выдохнула, собралась с моральными силами, после чего…

Есть решения, за которые нельзя не уважать человека. И это было одно из них.

– Значит так… Когда ты был в армии, твоя мать соврала Дине, что у вас общий отец. Поэтому она тебя бросила.

Она говорила и старалась не смотреть в глаза изумленному, ошеломленному Саше, до которого не сразу дошел смысл ее слов. Свете как раз хватило времени, чтобы обуть свои праздничные, дико неудобные блестящие туфли на шпильках и направиться к двери. Чтобы навсегда уйти не только из этой больницы, но и из жизни Александра.

– Что?! Ты вообще понимаешь, что ты говоришь?! – Саша сорвался вслед за ней, схватил за руку.

– Да! Понимаю! Я сама слышала их разговор. Твоей матери и Динки. Одна соврала, вторая – поверила. – Света высвободила свою руку.

Уже почти выйдя из приемного покоя, Света все же остановилась. Была еще одна правда, которую он должен был знать.

– И дети, кстати, тоже твои. – Ее звонкий голос окончательно ввел Александра в состояние шокового оцепенения. – Ее брак с Валерой был фиктивным. Они поженились, чтобы ты не узнал…

Светлана уже ушла, а Сашка все еще продолжал стоять посреди приемного покоя, пытаясь осознать происходящее. Понять и принять то, что последние десять лет его жизни были пронизаны одной большой ложью, которую соткали два дорогих ему человека – мать и любимая.

Пытался, но не получалось… Как и принять это.

Ошибка

Тамара бежала, не разбирая дороги, сама не зная куда. Ей хотелось скрыться от самой себя, но не получалось. Женщина была в шоке. От того, что сказала ей Динка. От того, что впервые в жизни она подняла на дочь руку. Даже для Тамары была какая-то грань, которую она никогда не переступала.

Она была в шоке от самой себя.

Их улочка закончилась, Тома оказалась возле Енисея. Было темно. Лишь полная луна отбрасывала тусклый серебристый свет на речную гладь. Вдали протяжно и заунывно гудел пароход.

– Мам, меня не было на пожаре. Не было меня!

Тамара зажала уши, чтобы не слышать отчаянного крика Динки.

Не помогало.

– Нет, Петя не мог… – то и дело судорожно повторяла она. – Курил в постели! Да что она несет?! Я не могла так ошибиться!

Схватившись за голову, Тамара, словно обезумевшая, пыталась в деталях вспомнить тот страшных для нее вечер – когда она узнала о смерти любимого мужа. Все произошло так быстро, она не успела ничего осознать. А потом врач категорически запретил Клавдии Матвеевне поднимать при Тамаре тему пожара, чтобы не спровоцировать выкидыш, – она как раз была беременной Люсей. И поэтому напуганная мать молчала. Она даже не додумалась рассказать Тамаре, что причиной пожара была какая-то дурацкая сигарета! Видимо, считала, что Тома и так знает об этом…

– Я не могла так ошибиться! – снова и снова повторяла женщина, но память вырисовывала детали, говорящие об обратном.

Вот заболевший Петя лежит на расправленном диване, в руках портсигар. Она сама забирает у него сигарету.

– Петь, ну что за дурная привычка! Ты как ребенок! Честное слово!

– Я весь день не курил, – с улыбкой оправдывался муж.

Следом за этим воспоминанием пришло другое.

– Петь, таблетку не забудь выпить!