Нелюбовь

Но время жестокая штука – оно двигалось только вперед, не давая шанса избежать ошибок.

Светлана вся в слезах выбежала из дома, с трудом переведя дух. Она не понимала, куда ей идти, что делать. Но самое главное – она не знала, как ей дальше жить с тем, что она только что услышала.

После ухода Светы разборки между матерью и дочерью приняли новый, уже откровенно пугающий оборот. Тамара была близка к панике от одной только мысли, что Саша, узнав правду, отвернется от нее. И винила она в этом не себя, а всю ту же Динку. Та, в отличие от матери, вела себя куда более сдержанно, хотя именно Дина имела полное право на истерику и обвинения в адрес Тамары. Но девушка слишком хорошо знала мать, поэтому интуитивно понимала ее страх потерять Сашу. Как и то, что загнанная в угол Тамара могла повести себя самым непредсказуемым образом, наделать глупостей. Доводить мать до этой черты ей не хотелось. Все же какая-никакая, а мать есть мать.

– Это все неправда! Неправда! – как заведенная повторяла Тамара, не находя себе места.

– Не беспокойся. Я Саше ничего не скажу. – Динка хмуро наблюдала за тем, как злая Тамара металась по комнате. – Не хочу портить жизнь. Ни ему, ни Свете. Я не хочу становиться тобой.

Ее последние слова прозвучали как пощечина. Озверевшая, уверенная в своей правоте Тамара окончательно потерла контроль над собой.

– Конечно, ты Саше ничего не скажешь! Потому что все это неправда! Потому что, если бы в этом было хоть слово правды, ты бы тут же побежала к нему! Тут же побежала бы! Ты что думаешь, я не знаю, чего ты хочешь? Ты хочешь забрать у меня Сашу, как ты уже однажды забрала у меня Петю!

Наконец-то! Впервые Тамара озвучила то, что гнило в ней за все эти годы и не давало спокойно жить, дышать.

Дина замерла, непонимающе глядя на мать.

– Я никого у тебя не забирала… – начала было оправдываться девушка, но разъяренная Тамара перебила ее:

– Ты уже забыла про пожар?! Конечно! Забыла?! – уже откровенно орала в истерике Тамара, выплескивая всю ту боль, что жила в ее душе, на растерянную Динку. – Да ты же не дом тогда сожгла! Ты же мне всю жизнь испепелила!

На пару секунд в комнате воцарилась тишина, прерываемая только всхлипываниями Тамары.

– Что?! – От изумления у Дины даже пропали обида и горечь на мать. Осталось только недоумение и непонимание. – Мам, меня не было на пожаре. Не было меня! Мы с Сашей и бабушкой на речку ходили. Поэтому в живых-то и остались. Папа снотворное выпил и заснул с сигаретой… Я думала, ты знала…

Слова Дины казались Тамаре полным абсурдом. Неуклюжей мерзкой попыткой выгородить себя!

– У тебя даже сейчас не хватает смелости признать свою вину! – сама того не замечая, в истерике орала Тамара наступая на испуганную ее неадекватным поведением дочь.

Нервы сдали и у самой Дины.

– Я тебе Богом клянусь, мама!..

– Не смей!!!

Впервые в жизни Тамара подняла на дочь руку. Резким сильным движением ударила Дину по лицу. Та не ожидала этого, сделала шаг назад и оступилась.

Удар оказался настолько сильным и неожиданным, что Дина потеряла равновесие. Падая, она больно ударилась головой о край стола и потеряла сознание. Но мать, казалось, не замечала этого. Словно обезумевшая, заходясь в рыданиях, с ненавистью глядя на лгунью дочь, валяющуюся без сознания на полу, женщина отступила к двери.

– Не смей! Не смей, лживая лицемерка! Не смей… Петя не мог! Петя не мог! Он не мог…

Ноги сами несли рыдающую Тамару подальше от дома. От Динки. От ее страшных слов и не менее страшных воспоминаний.

А дочка так и продолжала лежать без сознания на ковре.

В этой жизни происходит много преднамеренного и много случайного. Что-то бывает по воле человека, а что-то…

В тот вечер не на шутку разгулялся летний ветер. Резким порывом, веселясь и играя, он ворвался в дом Тамары через приоткрытую форточку. Разбросал по полу нескрепленные листы недоделанного отчета, закружил шторами, а затем…

На свою беду, из-за прихода матери Дина не успела как следует закрепить тонкую свечку возле иконы. Резкого порыва ветра хватило, чтобы опрокинуть горящую свечу на пол. Как раз возле штор.

Так часто бывает, когда из маленького пламени, будь то огонь или злые слова, которое не успели вовремя загасить, вспыхивает огромная беда…

И история повторяется.

Ответ

Света и сама не заметила, как ноги принесли ее на крыльцо больницы. Было уже темно, но приемный покой в «скорой» работал круглосуточно. Тот самый, куда привезли Люсю.

Она присела на скамейку, где еще недавно сидели, обнявшись, Динка и Саша, и вспоминала… Вернее, пыталась НЕ вспоминать. Но разговор Тамары и Динки так и стоял у нее в ушах. А еще в голове вертелся ворох вопросов: как ей теперь смотреть в глаза Александру? О чем говорить? Скрыть или сказать? – все это вьюжило, не давая покоя.

– Все хорошо? – обеспокоенный голос Саши возник словно из ниоткуда. Он только что вернулся из полиции. – Что?! Люсе хуже стало? – напрягся парень.

– Нет. Ей лучше. Пришла в себя, – растерянно отозвалась Света. – Уже в палату перевели.

Вздохнув с облегчением, Саша сел рядом со Светой.