Нелюбовный роман (СИ)

Именно Ованес оказался с ней рядом, когда начались схватки, он же, заметив, как мать перекособочилась, схватившись за живот, принялся распоряжаться, да так уверенно, что прислужницы и придворные дамы сразу забегали, даже не уточняя ничего у Севель. Сын подставил матери руки.

– Обопрись. Сейчас все придут. Потерпи.

– Это же может быть ложная тревога, – выдохнула женщина, пытаясь разогнуться.

– Как в прошлый раз. Помню-помню… Держись, сейчас всё будет. Вот, присядь пока тут.

– Мне… не стоит.

– Да, верно. Тогда приляг.

Ованес грозно взглянул на охрану Севель, и все вместе они аккуратно уложили её на скамейку. Через цветник уже бежал доктор, за ним – четверо рослых слуг с носилками. Этими носилками они сшибали нежные головки цветов, что сейчас ровным счётом никого не волновало.

Жену правителя очень быстро уложили на носилки, бегом доставили куда положено, и уж на этот раз ей обеспечили самый лучший уход, какой только можно себе представить. На огромной удобной кровати в один момент развернули свежайшие простыни, затенили окна, разложили на столиках инструменты. На всякий случай привезли всю аппаратуру, которая могла пригодиться, если вдруг потребуется хирургическое вмешательство – словом, врачи были готовы к любому исходу. Опытная акушерка, раздевавшая роженицу, увещевала её так ласково, уютно и заботливо, что полегчало не только на душе, но и в теле. К Севель даже заранее приставили служанку, которой в лицо можно было орать любые нехорошие слова и мять её за пальцы сколько угодно.

А вот сына тут же выгнали за порог. Вместо него привели целый сонм знатных дам в длинных белых халатах поверх платьев и пятерых мужчин, которых усадили за ширмой вполголоса о чём-то переговариваться и не мешать персоналу в их хлопотах вокруг роженицы. Той пояснили, что раз ожидается появление на свет представителя императорской семьи, рядом обязательно должны находиться высокопоставленные господа, чтоб проследить, всё ли было сделано правильно, и не подменил ли кто ребёнка. Уж придётся потерпеть. Женщина лишь покивала.

Пятый сын Севель не заставил уважаемых господ долго ждать. Он появился на свет довольно быстро – крохотный, мокрый, измазанный мальчишка, очень недовольный всем происходящим и оттого особенно крикливый. Его положили матери на живот и оставили в объятиях Севель, пока в покои, превращённые в родильную палату, не прибежал император, сопровождаемый десятью самыми родовитыми аристократами – ещё более важными, чем те, которые дежурили рядом во время рождения. Только тогда младенца забрали у матери и дали ей немного отдохнуть.

Кридан вернулся с младенцем на руках меньше, чем через час. Малыш, удобно упакованный в одеялко, крепко и сладко спал. Император подал сына дремлющей Севель, помог уложить так, чтоб удобно было обоим, осторожно погладил сперва младенца по фланелевой шапочке, а потом и жену – по щеке.

– Принц, конечно, не в восторге от такого к себе внимания. Но что поделаешь. Зато все формальности соблюдены, все документы подписаны. Там празднуют, но, надеюсь, тебя не побеспокоят.

– Я слышу только фейерверки, – сонно ответила Севель.

– Да, конечно, фейерверки тоже запускают. Народ радуется. Завтра смогут почествовать и тебя, если сумеешь подняться. А пока отдыхай. Но прежде позволь тебе представить. Это полковник Эрехта, он будет возглавлять службу безопасности принца. К нему следует прислушиваться во всём, особенно в вопросах защиты. А это Хасиотеф, врач. Он постоянно будет при маленьком Кридане. Да, я назвал малыша Криданом Эвмелом. А это – его кормилица. Если не понравится, подберём другую. Но пока принц, кажется, не возражает против неё.

– Я поняла, – пробормотала Севель, вяло глядя на кругленькую, как яблочко, уютную и милую девушку в белой закрытой одежде. Девушка смотрела на роженицу с почтением. – Ты можешь забрать малыша.

– Благодарю, госпожа, – пробормотала та, подхватывая кулёк. – Я позабочусь о нём.

Кридан присел на край постели, поправил Севель край одеяла, как маленькому ребёнку.

– Ты знаешь, я счастлив. Сегодня я счастлив. И уж поверь, постараюсь ответить тебе должным образом. Тебя я тоже сделаю счастливой.

– Я постараюсь.

– Девочка моя, – снова ласковый жест, ласковое прикосновение. – Ты очень меня порадовала. Спасибо тебе… О чём ты сейчас думаешь?

« О том, что никто из моих детей никогда не будет расти в приюте, как я», – подумала Севель. Она уже почти дремала, и в сознании всплывали картинки, которые ей подсовывал сон: ей снилась свадьба Агны с Ованесом, выпускной Радовита, почему-то присяга Держена, всё ещё маленького, но очень деловитого. Ещё она увидела, как вместе с Криданом-старшим гуляет по парку и потом садится в лодочку, чтоб прокатиться по пруду… Может, когда и случится. Он ведь обещал, что будет уделять ей внимание… Ах да, нужно же что-нибудь ответить.

И пробормотала, совершенно засыпая:

– Просто о жизни.