Нелюдь

Чеслав знал баррийский не очень хорошо. По правде говоря, весь его багаж состоял из десятка идиом: «встать!», «сесть!», «крылья по бокам!» «где прячутся террористы?», и, конечно, этого было недостаточно, чтобы понять оживленный пересвист ван Эрлика.

Чеслав внимательно вглядывался в окружавших их барров. Почти все они разбились на пары; огромные самцы порхали вокруг хрупких самочек; старики кучкой сидели в отдалении. Еще одна кучка сгрудилась возле ван Эрлика. Со стороны их можно было даже принять за счастливое семейство: молодой еще, полный сил худощавый мужчина с коротко стриженными волосами и упрямым блеском черных глаз, двое сыновей, да домашнаяя собака. «Даже мама есть», – горько подумал Чеслав, поглядывая на хохочущую А_рету.

Отец никогда не брал его на пикник. Когда Чеслав вырос, отец взял его на стажировку.

Чеслав внимательно присматривался к парам, понимая, что мало кто из людей мог похвастаться тем, что видел брачные танцы барров. Во всяком случае, ни один сотрудник Службы Опеки этого точно не видел никогда. «Интересно, они бы убили меня, если бы знали? – подумал Чеслав. – Наверняка». Почему-то эта мысль не наполнила его негодованием.

– Чеслав!

Юноша оглянулся. Ван Эрлик был уже не у костра. Он стоял чуть поодаль, у флайера, и в руках его был оранжевый рюкзак.

– Чеслав! Иди сюда! Я хотел тебе что-то показать.

Чеслав подошел. Рюкзак оказался парапланом: без страховочных патронов, без «блюдечка», – просто двадцать квадратных метров упругой ткани, собранной в оранжевые ломти. Ван Эрлик тщательно разложил его, а потом снова собрал.

– Будешь прыгать? – спросил ван Эрлик, указывая кивком на начинавшуюся в двадцати метрах расселину.

«А как мы потом поднимемся наверх?», – хотел было спросить Чеслав, но ответ был очевиден. В пяти метрах от ван Эрлика стояли два барра, черный и белый, и было ясно, что Эйрик с ними договорился. Поднять человека гораздо проще, чем поднять полутонный камень. Чеслав представил себя на месте того, склеванного, десантника.

– Конечно, – сказал Чеслав.

Его параплан был синий с желтым. Он тщательно расправил и проверил его, пока Эйрик ждал, и когда Чеслав подошел к краю пропасти, он увидел, что рыжий обрыв уходит совершенно отвесно на километр вниз, в безжизненное ущелье, перекрытое черной тенью соседней скалы. Пропасть в этом месте была шириной около трехсот метров, воздушные потоки должны были быть очень сильны.

Чеслав разбежался и прыгнул первым. Он хотел пофорсить, не раскрывая парашют как можно дольше, но когда он через несколько секунд полета переложился на спину и взглянул вверх, он увидел, что ван Эрлик уже парит, раскрыв параплан, и сам дернул трос.

Синий с желтым парус развернулся над Чеславом; его резко рвануло вверх. Воздушный поток подхватил его и чуть не ударил о скалу, но Чеслав вовремя дернул лямку, параплан развернуло и потащило вдоль ущелья.

Чеслав приземлился минут через десять, тут же погасив параплан. Здесь, на дне ущелья, было очень темно и по-прежнему жарко. Отвесные рыжие скалы уходили вверх, далеко вверху голубел кусочек неба, и в этом небе кружили два барра.

Под ногами хрустел рыжеватый стеклянный песок. В теле горы, чуть впереди, темнели пещеры, похожие на небольшие круглые соты.

– Пойдем, – сказал Эйрик.

Чтобы залезть в пещеру, пришлось проползти вверх по отвесной скале, цепляясь пальцами за хрупкую рыжую породу. В пещере стало еще темней. Эйрик щелкнул чем-то на поясе, и впереди них поплыл плазменный шарик.

Пещера шла вглубь, в тело горы. Она была суха и безжизненна, как вся Ттакка-3, в ней не было даже сталактитов, потому что для них нужны известняки и вода, а воды здесь не было никогда. Вокруг простирались неровные рыжие скалы, разве что воздух был чуть холодней.

Чеслав глотнул из фляжки и последовал за ван Эрликом. Они прошли в другую пещеру, чуть побольше, и перепрыгнули через щель, уходившую вниз еще километра на два. Когда Чеслав оглянулся, выход из пещеры был крошечным серым пятнышком на фоне рыжей тьмы.

– Смотри, – сказал ван Эрлик.

Плазменный шарик поднялся повыше.

Пещера была похожа на предыдущую – все те же рыжие скалы, все то же отсутствие воды, водорослей и даже бактерий. Однако в самом дальнем углу начинался какой-то серый налет, вроде инея, и когда Чеслав подошел поближе, он увидел, что скалы – не рыжие. Их покрывал изысканный кристаллический узор из серебристо-серых многогранников, идеально симметричных, как падающие с неба снежинки. Здесь были и веточки с рогатыми шипами, и перепончатые спирали, и раздвояющиеся завитки, все – крошечное, не больше миллиметра длиной, все с симметрией шестого порядка, ни дать ни взять – ледяные узоры, покрывшие распахнутый в ваккум люк.

– Что это? – спросил Чеслав.

– Жизнь, – ответил ван Эрлик. – Кремнийорганика. Жизнь, которая была здесь до ттакк и до нас. Она так и не смогла развиться, потому что пришли более разумные расы. Но иногда я думаю, что если мы не справимся с тем, для чего мы созданы, у этих парней будет шанс.