Нелюди

— Да, подлатать тебя надо. Ладно, хватит валяться, пошли. Два шага осталось.

Встретила нас отчаянно блеющая коза. Сэнди первым делом накормила и напоила бедную скотину, а затем принялась за мою тушку. Глядя, как ловко девушка орудует шприцом с Новокаином, я успокоился. Через час разрыв на груди был аккуратно зашит шёлковой нитью, замазан тёмно-коричневым соком местного аналога чистотела, и настало время плеча. Я, не стесняясь, громко вскрикивал, пока самодеятельная медсестра безжалостно дёргала меня за руку, но в итоге, почувствовал облегчение. А вскорости опухоль начала спадать и рукой можно было двигать без боли.

С глазом поступили ещё проще. Сэнди сбегала на огород и вернулась с десятком местных цветков, похожих на староземельный баранец, таких же жёлтых. Взбила букет в блендере и густо намазала получившейся кашицей левую половину лица. Кожу тут же защипало.

— Через час смоешь, — пояснила девушка. — А то вся рожа пластами будет сходить. А на ночь ещё раз намажем, только с маслом разведём.

Сама она, пока закипал чайник, успела искупаться, зашить мой располосованный на груди камок, и приготовить горячие бутерброды из чёрствого хлеба. Оказалось, вкусно.

Пару раз девушка, оговорившись, называла меня Стивом, но я тактично сделал вид, что не заметил. Сама Сэнди, когда в очередной раз поймала себя на этой оговорке, покраснела до ушей.

— Я понимаю, — постарался я сразу расставить все точки над «ё». — Я видел фотографию.

— Зачем!? — вскипела она. — Вот чего ты зенки свои пялишь, куда не надо? И на кой чёрт ты только свалился на мою голову? Стрелок несчастный.

Я уже вовсю зевал и клевал носом, поэтому диалога не получилось. Сэнди в мгновенье организовала постель, и я отключился, по-моему, раньше, чем голова коснулась подушки. Чуть позже сквозь сон почувствовал тёплые, мягкие руки, которые гладили меня сначала по спине, затем по груди, тщательно обходя рану, а после спустились ниже.

— Сэнди, — пробормотал я через сон. — Не надо. У меня всё равно ни на что сил нет.

— Спи, — еле слышно ответил девушка. — Спи, Стиви, я всё сама сделаю.

Новая Земля. Латинский союз. Горы Сьерра-Гранде. Посёлок Суэрте. 26 год, 4 месяц 21 число. 07:10

Ночью мне снилась Пасха. Бабушка готовит десятки пышных, вкусных белоголовых куличей, я, как голодный кот, кружусь вокруг них, норовя оторвать хоть кусочек, а она гоняет меня расписным кухонным полотенцем. Это было настолько обидно, что я тут же проснулся. И сразу почувствовал уже настоящий запах свежеиспечённого хлеба. В животе требовательно заурчало, я на удивление легко открыл оба глаза.

Возле кровати, на самодельной деревянной табуретке стояла огромная пивная керамическая кружка, наполненная свежим козьим молоком, а на ней щедрая краюха белого, ароматного хлеба. Картина была настолько привлекательной, что аж слюнки потекли. Я неожиданно легко и энергично встал, протянул руку за горбушкой, и только тогда почувствовал в груди слабый и какой-то неуверенный отголосок вчерашней боли. Повязка была абсолютно чистая, Крови за ночь не выделилось сосем.

Тут же забыв о подживающем ранении, я с удовольствием воздал должное нехитрому деревенскому завтраку. Глотал почти не жуя, казалось, ничего вкуснее не ел в жизни. И хлеб, и молоко закончились слишком быстро. По ощущениям, можно было пару раз повторить.

— Поел что ли, вояка грозный? — раздался весёлый голос Сэнди.

— Ой, спасибо, хозяюшка, — ответил я, сыто отдуваясь. — Теперь можно с голодным бороться.

Я обернулся на голос и удивлённо замер. В дверях стояла Сэнди в обрезанных серых резиновых сапогах поверх тёплых носков, старом линялом фланелевом халате и совершенно по-украински, узлом на голове, повязанном платке и смотрела на меня с хитрой и довольной улыбкой. В руках она держала жестяной эмалированный таз.

— Откуда ты родом? — непроизвольно спросил я.

— Из Оклахомы, а что? — удивлённо ответила девушка.

— Примерно так одевались в деревне, где жила моя бабушка, в России.

— Так ты русский?

Я рассмеялся.

— Что, сразу незаметно?

— Я как-то не задумывалась. Моя бабушка Прасковья была русская. Уехала в Штаты в пятьдесят седьмом, после фестиваля.

Она тяжело поставила ношу на пол и показала рукой на содержимое.

— Будешь мясо жарить?

— Сэнди, только не говори, что ты ради меня зарезала единственную козу.

— Нет, ты что, — девушка задорно рассмеялась. — Я взяла у соседа кролика. Он их разводит. Тебе сейчас надо хорошо питаться. Арника своё дело сделала, но выжала из тебя все соки.

Я удивлённо провёл рукой по лицу. Никаких неприятных ощущений не было. Подошёл к зеркалу и увидел на месте вчерашней гематомы тусклое жёлтое пятно.

— Так что? Пожаришь кролика? Мясо должен готовить именно мужчина, я считаю.

— Ты правильно считаешь. Но…