Нелюдимый (СИ)

— Как по другому..? Ты не просто не любила, ты старательно перекумаривала и терпела, чтобы потом, при первой возможности, избавиться от такого лоха как я. Ты тогда бежала от меня сломя голову… словно во мне был источник твоих страданий, Кира. Я для тебя готов был сердце из груди выдрать, но тебе, как оказалось, даже моего простого слова было не нужно…

— Я не от тебя бежала, — тихо начала я, — вернее и от тебя тоже. Меня пугало наше общее настоящее и будущее. Я хотела вернуться в прошлое… И отца тоже хотела вернуть. А оказалось, что он моим никогда и не был. Я всегда была чужая для Бойцовых, чужой и осталась… Я не жалуюсь и не оправдываюсь, Костя. Мне тогда так плохо было, словами не передать. Очень одиноко, ещё и по тебе я тосковала. Сильно тосковала. А потом ещё Диана… она сказала, что вы с ней общаетесь и что у неё на тебя планы. И вроде ты не против… ну… Ну я…. Я стала тебя ревновать, злиться, а тут Вовка под рукой и эти… эти танцы. Я хотела сделать тебе больно и показать, что я тоже не одна… Но не смогла, убежала в лес и….

Я не договариваю. Тру припухшие от слёз глаза и в который раз пытаюсь встать с колен Григорьева. Костя снова не отпускает — притягивает меня ещё ближе и согревает дыханием шею. Одна его рука оглаживает живот, а вторая пробирается в трусики.

— Нет, — подскакиваю я, но Кос не даёт мне шансов.

Кусающими поцелуями мужчина таранит кожу на моей шее и у же через секунду его губы накрывают мой рот.

Вначале я активно сопротивляюсь: в памяти еще жили его обидные слова, да и мокрые глаза напоминали о боли, но… Но вскоре я сдаюсь. Прикрываю веки и отдаюсь на волю его рук и губ…

Не прерывая поцелуя, Костя укладывает меня на кровать и тут же склоняется сверху.

— Ничего не могу поделать со своим телом, Кира. Его зов заглушает мой разум… Хочу тебя. И больше не отпущу тебя никогда. Кусаю тебя, а сам понимаю, что при любых обстоятельствах не расстанусь с тобой, любимая.

Я хочу ответить ему, но мужчина прикладывает палец к моим губам, а потом осторожно целует. Вначале в висок, затем в щёку и останавливается на губах. Поцелуй получается нежным, неторопливым, запускающим по телу волны возбуждения. А его руки, в этот самый момент, совсем не нежно стискивают попу, собирая в кулак тонкий трикотаж трусиков. А потом Костя отодвигает ткань в сторону и я чувствую как его палец проникает в меня.

От неожиданности, я распахиваю глаза и вскрикиваю. Низ живота неконтролируемо сжимается и я ощущаю острое желание поддаться навстречу его пальцам. А Костя всё усиливает и ускоряет темп — между ног уже всё горит и хлюпает и тело погружается в пучину восторга.

— Мммм, — надрывно выдыхаю я и тут же чувствую, как мужчина стаскивает мои трусики.

Приоткрыв веки, я пытаюсь вернуться в реальность, но тут же чувствую как в его член упирается в пульсирующую влажность. Разорвав поцелуй, я ловлю темный взгляд Григорьева и подаюсь бёдрами ему навстречу. Сил терпеть не остаётся и я готова сейчас на всё, лишь бы почувствовать желанную наполненность. Кос резко подается вперед и входит на всю длину. Долгий, надрывный стон вырывается из груди, а глаза наполняются слезами. Снова резкое, глубокое движение и внутри словно взрывается вулкан. Закрученная в калейдоскоп экстаза, я слышу чьи то сильные крики и только потом осознаю, что они принадлежат мне. Это я так кричу и тону в блаженном потоке неописуемого кайфа.

Выныриваю с глубины, когда низ живота начинает печь и тянуть от непередаваемой наполненности. Бешеный толчок и я чувствую как Костя замирает. Вместе с этим я ощущаю, как низ живота постепенно заполняется чем-то горячим. Телу становиться тяжело и влажно — Костя устало опускается на меня, тем самым придавливая к кровати. Я пытаюсь выровнять дыхание и практически сразу чувствую, что мужчина приподнимается и хрипло выговаривает.

— Дыши, любимая… Сейчас освобожу тебя.

Костя ложится рядом, но продолжает удерживать меня в объятиях. Смущение и стыд наступают молниеносно и я тяну на себя сбившееся к ногам одеяло. Костя замечает мои попытки и тревожно спрашивает.

— Всё нормально?

Его голос настолько напряжённо звучит, что я останавливаюсь и, полностью обнажённая, разворачиваюсь к мужчине.

— Да… Просто хочу прикрыться.

— Замёрзла? — спрашивает Костя и тоже садиться на кровати.

Я оглядываю тело мужчины, но резко останавливаюсь в районе пояса, чтобы трусливо отвернуться. Двадцать два года, а посмотреть в открытую на голого мужчину, я до сих пор не могу.

— Нет… вроде.

— Тогда давай не будем одеваться, — приобнимая меня сзади, шепчет Григорьев, — или как ты хочешь? Я же обещал, что вся это ночь принадлежит тебе и всё сегодня решаешь ты, Кира.

Разлепив глаза, я не сразу понимаю, где нахожусь. По темноте разливается аромат свежеприготовленного кофе и отчетливо чувствуется запах краски. Но это даже не главное — оказывается я сплю не на диване Лукьяновых и уж точно не в своей кровати.

— Тогда где? — шёпотом спрашиваю у тишины и тут же подскакиваю от воспоминаний.