Нельсон

«Я достиг возраста, когда человек нуждается в покое. Когда я женился, то вполне отдавал себе отчет в том, что придет время, и я стану дряхлым стариком, а моя жена будет еще в самом расцвете красоты и энергии. Это время настало, и мы должны постараться сделать так, чтобы хорошо было нам обоим.

…Я твердо решил впредь избегать всех тех глупых недоразумений, которые в последнее время случаются слишком часто и отравляют нашу жизнь. Если мы впредь не можем мирно жить вместе, нужно спокойно и честно разойтись. Но мне кажется, учитывая, что жить мне осталось недолго, было бы лучше свыкнуться с уже имеющимися болезнями, чем искать новые… Сейчас не время валять дурака и заниматься пустяками. Твои дарования и превосходные качества мне известны, и я восхищаюсь ими, но я вижу и твои недостатки, да и своих не скрываю. Так давай же, ради Всевышнего, будем выдержанны и терпеливы».

Настоящий бунт на корабле! Терпеть и дальше лорд Гамильтон не собирался. Прозвучит странно, но сэр Уильям тоже любил Эмму. Полагаю, именно это – главная причина того, что он мирился со своей совсем незавидной участью. Он терпел долго, а потом у него просто не осталось сил.

Он уехал из Мертона и снял квартиру в Лондоне. Возможно, лорд Гамильтон испытал что-то вроде облегчения. Ему больше не нужно притворяться!

И вся история с завещанием сэра Уильяма, о которой так любят вспоминать поклонники Эммы, она ведь довольно простая. Лорд Гамильтон сделал то, что хотел. Все оставил племяннику, тому самому Чарльзу Гревиллу, который когда-то «уступил дяде» Эмму. Самой Эмме – весьма незначительное содержание. Не благородно? А много ли вообще его, в истории с «треугольником», благородства?

…Считается, что немецкий писатель Генрих Шумахер очень добросовестно относился к написанию исторических романов. Изучал источники, работал в архивах. Но писателя в нем гораздо больше, чем историка. Как Дюма, только таланта гораздо меньше. Леди Гамильтон он посвятил две книги, и они – наиболее популярные из его произведений.

С воображением у Шумахера все в порядке, достоверность многие подвергают сомнению. Я среди многих. Хотя Шумахер, на мой взгляд, сделал почти невозможное. Собрал «желтые краски» всех оттенков и создал почти романтический образ. Искусство, нельзя не признать.

Как раз у Шумахера, в романе «Последняя любовь Нельсона», есть совершенно невероятная сцена смерти лорда Уильяма Гамильтона. Постараюсь описать кратко.

Итак, весна 1803 года, Гамильтон уже не встает с постели. 6 апреля, в день его смерти, Нельсона и Эмму дворецкий просит зайти в спальню, Гамильтон сидит у стола с какими-то ящичками на нем. В одном из ящичков – миниатюрный портрет. Эмма думала, что она его давно уже потеряла. Гамильтон его нашел. В тот самый день, когда она впервые бросилась в объятия Нельсона. В общем, все знал, почти все – видел. Кто бы сомневался, но дело-то не в признании, а в последних словах.

«Уж не прикажете ли вы мне умереть дураком в ваших глазах? Быть до конца болваном, при виде которого можно лишь сочувственно пожать плечами?.. Ах, мой дорогой Горацио, пестрыми перьями славы своей ты вытеснил старую птицу из сердца его жены. И все же теперь ты сражен вконец! Эмма, разве ты не дивишься хоть немного сэру Уильяму – смеющемуся философу, великому комедианту? Ну, понравилась вам эффектная развязка? Не правда ли, уход хорош? Так аплодируйте же, друзья! Браво, сэр Уильям! Браво!»

Эффектно. Может быть даже, что-то подобное имело место. Во что я охотно поверю, так в то, что лорд Гамильтон решил отомстить Эмме. Мог, вполне мог.