Нельсон

…Нельсон поднялся на борт «Виктори» уже в сумерки. Легкое ранение он все же получил. Небольшая контузия, ничего серьезного. Но переодеться он не успел, и вид у него был… Как у человека, побывавшего под обстрелом и в двух абордажных боях. Джервис, напротив, переоделся. Пришлось. Стоявшему рядом с ним матросу ядром оторвало голову, и адмирала с ног до головы залило кровью. Так что Джервис встретил Нельсона на квартердеке при полном параде.

Не боясь испачкаться, адмирал крепко обнял Нельсона. «Мой дорогой друг Горацио! Я не знаю, как вас благодарить, у меня не хватает слов!» Слова он нашел и сделал Нельсона, по его признанию, «совершенно счастливым».

Англии была очень нужна эта победа, она ее получила. Благодаря Джервису, Нельсону, Коллингвуду, Трубриджу… Англичане захватили четыре испанских корабля и победили противника, который больше чем в полтора раза превосходил их числом. Англии была нужна именно такая победа.

Джервис стал гафом Сент-Винсентом и получил большие призовые. Нельсон – орден Бани, который сделал его лордом. И – чин контр-адмирала Синей эскадры. Он будет доволен? Узнаем чуть позже.

…Несчастный адмирал Кордоба чуть не попал в плен, его с трудом, но спасли. Человека, который когда-то распорядился готовить суп гаспаччо для своих матросов, чтобы они не болели цингой. Сработало. Вернувшемуся после поражения в Мадрид Кордобе прислали предписание. Никогда больше не появляться при дворе…

Глава третья Смутное время

«Моя дорогая Фанни, все, что мы сможем позволить себе, – это коттедж, но мои цепи, медали и нашивки дорогого стоят! Мы должны довольствоваться тем, что можем себе позволить».

Он все-таки обижен. С одной стороны – дождь наград вроде был. С другой – в карманы мало что попало. Сент-Винсент и другая своеобразная точка отсчета. Раньше Нельсон жаловался на отсутствие наград, сейчас его больше всего волнует безденежье. Не скажу, что раньше он гонялся за славой, а теперь – за призовыми, но о деньгах он Фанни говорит постоянно. Вернее, пишет, ведь в Англию он пока так и не вернулся.

Для Англии 1797 год хорошо начался и очень плохо продолжился.

«Мы, взбиравшиеся среди бурь и военной грозы по качающимся снастям на смертельную высоту гнущихся мачт, – будем ли мы терпеть, чтобы с нами обращались хуже, чем на улицах Лондона с собаками!»

Слова из одного из многочисленных «обращений матросов к нации». Через несколько недель после величайшей победы на море начались восстания моряков. «Волна» была серьезной, да даже не волна, а самый настоящий шторм.

Разумеется, матросы имели полное право быть недовольными и низким жалованьем, и жестокими порядками, царившими на флоте. В середине 90-х годов XVIII века стало ясно, что недовольство достигло критического уровня. Но я совершенно не разделяю мнения тех, кто обвиняет лордов Адмиралтейства в том, что они не попытались «снизить накал». Да практически никто и никогда не делает этого до тех пор, пока восстания не начинаются!

Зачем долго рассуждать? Можно бояться того, что матросы подхватят «французскую революционную заразу», только прививок-то все равно нет. Это как один из моих любимых исторических споров – могла ли в Англии конца XVIII – начала XIX века произойти революция? В свое время я довольно много занимался изучением всех народных волнений в Англии того периода и могу сказать с уверенностью лишь одно. Между могла и была близка к есть очень существенная разница.

Промышленная революция ухудшила положение народных масс? Еще как! Пропасть между богатыми и бедными расширилась до невероятных размеров? Краев не видно! Однако есть почва, а есть и то, что на ней может произрасти. И, не вдаваясь в детали, скажу: революция – вряд ли, а народные волнения – гарантированно.

Матросы – тоже народ, но народ особенный. Сошлюсь на одного из моих любимых историков, Джорджа Маколея Тревельяна. Цитата длинная, но она того стоит.