Нельзя

Я глубоко вздохнула, как будто Исайя делился со мной кислородом. Он и вправду подзаряжал сумасшедшей энергией. Какой же он все-таки потрясающий: веселый, беззаботный, да, иногда очень даже пошлый — и что в этом плохого?

— А насчет удара моего друга в холостую… — Маринелли демонстративно прокашлялся в кулак, заставив меня снова смутиться. — Мужчина кончает только в ту женщину, — он вновь нагнулся ко мне, — в которой видит потенциальную мать своих детей.

Когда он так откровенно говорил о настолько нескромных вещах, я краснела и стеснялась.

— Ты уверен? — От Исайи наверняка не ускользнул проблеск надежды в моем голосе.

— Конечно! — он вальяжно раскинулся на барном стуле. — Я бы в тебя кончил…

Я сконфуженно рассмеялась, запротестовала руками и дотянулась до собеседника, чтобы закрыть ему рот ладонью.

— Фу-у! Фу-фу-фу! Замолчи!..

Теперь мы смеялись вдвоем, а в следующую минуту уже чокались бокалами, клянясь в вечной дружбе.

— Знаешь, — вдруг начала я, вспомнив об информации, которую недавно искала в сети, — а ведь про таблетки экстренной контрацепции он мне ничего не говорил…

Исайя выставил указательный палец в мою сторону.

— Ну вот видишь! Значит, в глубине души он тоже хотел малыша. Так что в следующий раз старайтесь получше, крошка! — Маринелли прыснул и поднял свой бокал над головой, прежде чем отпить из него. Он сложил локти на стойке и посмотрел на меня с большей серьезностью: — Ты только сначала подумай, нужно ли тебе это. Ты же сама сказала, твой учитель танцев хвалит тебя. У тебя вроде как неплохо получается. Ты реально хочешь становиться матерью именно сейчас?

Я опустила глаза, проводя пальцами по ободку бокала.

— Это в любом случае уже неважно. Завтра я иду к гинекологу, сдавать анализы, чтобы мне выписали противозачаточные таблетки. Алистер настоял, — объяснила я.

Исайя, пожевав губу, кивнул.

— Может, оно и к лучшему. — Спустя несколько секунд напряженного молчания он возобновил диалог: — Ты ведь и сама понимаешь, что еще рано?

Его вопрос отбарабанил у меня в висках, и я вынуждена была с ним согласиться.

— Тебе есть на чем сосредоточиться, чему уделить внимание, — осторожно, без напора говорил Исайя.

Боялся перейти грань; было приятно, что он так чутко относился ко мне.

— Закончишь школу — и свалишь от матери, — сказал Исайя воодушевленно, и тогда сразу захотелось широко улыбнуться.

— О да-а!

— А, может, и к Алистеру переедешь, — предположил Маринелли, пожав плечами. — Но чтобы это случилось, ты должна помнить правила…

— Быть легкой, как ветер…

— Верно. Вот ты рядом — а вот тебя… нет, — он сжал кулак и затем резко разжал пальцы. — За Джо нужно гнаться, — пояснил Исайя, — Джо нужно догонять, Джо необходимо удерживать рядом. Она не настаивает на отношениях, она от них бежит.

Я кивала головой в такт его словам, мысленно представляя, как изменюсь. Исайя действительно вдохновлял своими рассуждениями. В его словах был смысл.

— Будь как те балерины, — владелец ночного клуба ткнул пальцем в направлении картины «Репетиция», — те, которые спрятаны за винтовой лестницей. Они такие загадочные, — он то вскидывал брови на лоб, то чуть хмурился, говоря с азартом и упоением, — только благодаря тому, что Дега их чуточку скрыл от нас.

Исайя подозвал бармена и снова сделал заказ.

— Ну и что, что у вас уже был секс, — он покрутился на стуле и повернулся ко мне. — Это ничего не значит! Не будь для Алистера открытой книгой, не будь для него всегда доступной… — Маринелли вдруг замолк. — Ну-ка, — он выразительно повел подбородком в направлении моей правой руки, лежащей на клатче. Я кинула неуверенный взгляд на сумочку, — давай сюда телефон. Звонил он тебе, посмотри?

Я в нетерпении вытащила сотовый и проверила его на наличие пропущенных звонков. И они были, только не от Алистера — от мамы, Гералда и Дино. Мое сердце трепетало, когда дрожащий палец нажал на мигающий конверт непрочтенных сообщений. Их была целая куча, но большинство из них от одноклассников, некоторые — от преподавателей и куратора, которые были написаны ими для общего чата, а еще несколько — от мамы. Я ни одно из них не прочла. Он не написал. Мы не виделись с утра, а ведь уже скоро ночь. А ему все равно, дома я или нет? Все ли со мной хорошо? Неужели он так и не напишет?

Взглянув на Исайю, мрачно покачала головой. Я сильно расстроилась, но собеседник еще не успел произнести слова утешения, как лежащий на баре телефон внезапно ожил. Я, как шестилетка, получившая долгожданный подарок, резко соединила ладони. Раскрыв рот, посмотрела загоревшимся взглядом на экран сотового, а потом на Исайю. От переполняющей неожиданной радости хотелось визжать и прыгать. Стоило мне потянуться за смартфоном, как Исайя быстро перехватил мою руку своей.

— Не торопись, — посоветовал он спокойно.

Маринелли выставил ладонь вперед и поднял высоко брови.

— Не спеши-не спеши, — сказал он, — подождем.

Тягостное ожидание меня просто убивало. В конце концов, Алистер перестал звонить. И когда я вопрошающе и с некоторой долей упрека взглянула на Исайю, тот небрежно пожал плечами.